Рудена не подходила к нему, она скользила по залу, перекидываясь любезными фразами с представителями знати. Она знала их всех, и все они, по большому счёту, были друг другу родственниками. Очень дальними, но всё-таки. Общение с ними на дворцовом приёме было необходимостью и отличной ширмой для интриг, если уж возникало желание или потребность ими заняться. Прогуливаясь вот так по залу, она давала возможность Немраду незаметно подключиться к делу. Однако Валада с запиской от него так и не появилась, и герцогиня начала нервничать. Молчание Немрада могло значить что угодно, от безобидного «нет новостей» до «ты больше не партнёр, ты пропала, женщина». Рудена старалась пока об этом даже не думать.
Оставалось только терпеливо ждать, и ожидание её успокоило, Немрад наконец подошёл. Он встал рядом, так, что со стороны можно было решить, будто они и вовсе не разговаривают, ведь он мог заинтересоваться прелестной юной Агнерией из дома Лихман, дебютанткой при дворе, а может быть, лангустами на фуршетном столе.
– Вы просто великолепны, ваша светлость, – произнёс он, ворочая закуски крохотной вилочкой.
– Давай обойдёмся без дежурных любезностей.
– Это и делаю. Вы действительно поражаете. Как вам это удаётся?.. – Она оглянулась, и государственный секретарь сразу пошёл на попятный. – Я знаю, своих тайн вы не выдадите, но, право, мне хотелось бы знать хоть часть ваших секретов. Вчера днём Высокий магистр отозвал всех своих магов из Агер-Аванда. Он не возражает, чтоб все агер-авандские лицензии на магию были аннулированы. Это лишает графа всех квалифицированных чародеев, а значит, без магической поддержки окажется вся его армия. Я не спрашиваю, как вы этого добились так быстро и легко, но почему же вы сказали, что главу Университета привлекать не следует?
– А я была в этом уверена. Но потом обнаружила, что интересы Высокого магистра затронуты тоже, и его можно в этом убедить.
– При всём моём восхищении, ваша светлость… Если мы с вами союзники, то нам нужно быть откровенными друг с другом.
– Вы можете показать мне пример.
Немрад чуть не упустил вилочку. Он вздрогнул плечом, развернулся к собеседнице боком, скосил глаз и даже головой покачал. Он не скрывал своего уважения, даже отчасти восхищения.
– Я понимаю, о чём вы говорите. Пожалуй, вы правы в своей укоризне. Я думаю, мне есть о чём поразмыслить.
– Например, о том, что отзыв лицензий вообще ничего не решает на войне. Если агер-авандские маги умеют воевать, они и без диплома справятся.
– Конечно. Просто это его решение облегчает не только сиюминутную ситуацию (поскольку отозванных магов можно попытаться заменить на наёмников, дорого и трудно, однако реально), но и будущую. Графу пока придётся обходиться лично преданными ему людьми, а этого едва хватит на обслуживание армий в месте дислокации. Он связан по рукам и ногам. Меня устраивает такой результат.
– Я рада.
– Только прошу вас, ответьте на один вопрос – у вас будет возможность ещё раз прибегнуть подобным образом к помощи Высокого магистра?
– Сомневаюсь.
– Вы думаете, в другой раз мятежник не даст нам в руки такое великолепное оружие против себя? – тонко усмехнулся Немрад.
– Дело не только в этом, – парировала Рудена, сообразив, на что он намекает. – Вы же понимаете, насколько всё сложно. Если в следующий раз попытаетесь получить от меня помощь, скрыв при этом столько важнейшей информации, я помочь не смогу.
– Да. Понимаю. Любой бы на вашем месте хотел стать полноправным игроком на этой арене, ваша светлость. Но это вопрос деликатный. Для этого нужно нечто большее, чем одна случайная удача.
– Достаточно одной неслучайной. Как вы считаете?
– Я очень уважаю вас, ваша светлость. Вы умная женщина. Я допускаю, что эта ваша удача не была случайной. Но и случай, знаете ли, играет в нашей жизни огромную роль. В нашем деле преуспевает только тот, кто и умён, и удачлив одновременно. Будьте уверены, я ценю в вас и то, и другое, и третье. Третье – это то, что вы никогда не решитесь открыто войти в спор за власть.
– Цени, – просто ответила она. – Я ведь и в самом деле одна такая. А тебе не помешает поддержка. Помнишь судьбу своего предшественника? Думаю, и кончина его предшественника тоже тебе памятна. Мой муж не терпит, если государственные секретари не удовлетворяют все его требования, и по возможности моментально. Таков уж он. Весь в своего отца.
– Ничья, – усмехнулся Немрад. – Признаю.
И отошёл с тарелочкой угощений в руках.
Рудена выдохнула. У неё всё больше и больше создавалось впечатление, что этот человек ей будет не по зубам. Контакт с ним наладился, но он явно не из тех, кем можно манипулировать каким бы то ни было способом. И нужно смотреть и слушать в оба, потому что он откусит ей голову, как только ему представится такая возможность.
Но тем интереснее будет работать с ним. Сотрудничество возможно. Он понятен и предсказуем. Он умён, поэтому и предсказуем.
Она ещё прогулялась по залу, потом потанцевала с одним кузеном и со вторым, обсудила какую-то ерунду, которая моментально испарилась у неё из головы. Мысли были заняты другим, и Рудена снова и снова пыталась построить в голове структуру, которая у неё получалась, чтоб проверить, не упустила ли она чего-нибудь. Трудно было при этом хранить безмятежное выражение, так что неудивительно, что в конце концов она очнулась, внезапно столкнувшись взглядом с Арамой. Та была бледна настолько, что этого не скрыл даже искусный макияж, и взгляд был почти таким же отсутствующим. Поняв, на кого она смотрит, женщина немного пришла в себя и сузила глаза. Теперь её взгляд был как удар, но удары герцогиня держать умела.
– Сестра, – величаво, но и любезно поприветствовала она и, подойдя ближе, продолжила едва слышно. – По тебе заметно.
– Как мило, что именно ты мне об этом говоришь, – вспылила Арама, но заставила себя успокоиться – вокруг было множество людей, и любой мог обратить внимание на странное поведение супруги государя. Арама быстро сменила улыбку и с очаровательным видом прощебетала. – Я знаю, ты постараешься помириться со мной до того, как родится мой сын. И вряд ли у тебя есть шанс.
– Нет никакой разницы, примирюсь ли я с тобой или нет. Важно, решишься ли ты ссориться со мной. Но это зависит от того, насколько ты любишь своего сына. Правда?
Они снова обменялись взглядами. Арама смотрела с отвращением и слабела в этом с каждым мгновением. Нагнувшись словно бы затем, чтоб поддержать её под локоть, Рудена совсем уж тихо сказала:
– Я буду заботиться о нём больше, чем о себе, даже если вместо благодарности увижу от тебя ненависть. Мне всё равно.
Она знала наверняка, что эти слова скорее встретят отклик в сердце женщины, ждущей дитя, чем любые другие слова примирения. Да, потребуется время, но оно обязательно оттает. Тогда Хидиан хотя бы перестанет мешать той помощи, которую герцогиня готова была ей оказывать.
Рудена покинула бал почти сразу после того, как с него ушла Арама – сослалась на усталость, и никто не удивился, что будущая мать так скоро утомилась. Рудена тоже чувствовала, что изнемогает. В покоях её уже ждало известие от Сурийны и те самые письма, о которых она говорила. В них не оказалось ничего из ряда вон выходящего – то, что Ветенега в какой-то момент кому-то составила протекцию за деньги, было делом настолько обычным, что император мог разозлиться на это лишь в случае, если б оказался сильно не в духе, или если б ему требовался повод. Конечно, герцогиня отыскала между строк кое-какие зацепки, но чтоб выставить Ветенегу заговорщицей и мздоимицей с такими скудными доказательствами на руках, пришлось бы очень и очень постараться.
Особого смысла в этом не было.
Рудена бросила письма на столик и прикрыла ладонью лицо. Интриги затягивали её, как болото втягивает в себя бьющееся тело. Достаточно было начать, и выбраться уже не получится. Она начала уже давным-давно и теперь особенно ценила мгновения, когда можно было закрыть глаза, расслабиться и просто жить – не бороться, не бояться, не держать себя в диком напряжении, создавая и выражение лица, и тон голоса, и жест, и мимику, чтоб ничем не выдать начатую игру, а жить. Ценила, но старалась позволять их себе даже реже, чем получалось. Во-первых, минуты были слишком драгоценны, а во-вторых, стоит один раз ослабеть, и на следующий раз уже не захочется напрягаться. И тогда можно будет проиграть чисто случайно, по недосмотру. А одна проигранная партия ведёт к поражению во всей игре.