– А действительно, зачем? – спросил Саша у нависающего над поляной дерева. – Чего я, спрашивается, не сплю и человеку не даю, ежели человек ничего понимать не хочет? Ну вот не хочет, и все? Спорит так, словно пытается мне доказать, что она не хуже и не глупее? Это я и так знаю, чего спорить-то?
– Я не пытаюсь доказать, – обиделась Татьяна. – Я хочу во всем разобраться!
– Тогда думай. Хорошенько думай, прежде чем спрашивать. Я отвечу, мне не жалко. Только если ты сама поймешь, еще до того, как спросишь – это будет гораздо полезнее. Для начала, пожалуйста, усвой одно: тебя никто никуда не вербует, ни обманом, ни силой не тащит. Мы не сектанты какие-нибудь, к людям на улицах не пристаем. Скорее наоборот, пытаемся на глаза не попадаться.
– Поэтому такая секретность? Встречи в лесу, неизвестно где? Для секретности.
– Нет, не для секретности. Лес – это очень важно, а в твоем случае – особенно. А в городе я вообще стараюсь пореже появляться. Не лучшее это место для нашего брата, не лучшее. Даже в пустыне уютнее.
– Но Олег Алексеевич в городе живет, и ничего. Да вы и сами говорили, что многие ваши как жили, так и дальше живут. Или это из-за того, что вы – ведун?
– Нет, не из-за этого. Тут отдельная история, не ночью ее рассказывать. Может, еще узнаешь, в чем тут дело – даст бог, не на собственном опыте. А лес… Лес – место хорошее. Особенно такой, как этот. На тропу обратила внимание? Верхним зрением разглядела? Это ведь не специально сделано, никто особенно не старался. Подправили чуть-чуть, а так – само наросло. Просто наши постоянно этой дорогой ходят.
– Их что, так много здесь живет? То есть вас. Древнего Народа.
– Много. Если с детьми считать – почти тысяча.
– Ого! А сколько вообще в мире? Или это секрет?
– Какой там секрет! Просто никто точно не подсчитывал. Тут еще вопрос встает – кого именно считать настоящим Древним. Если более-менее чистокровных – вряд ли больше миллиона. Это при том, что не всех мы знаем. Кстати, в России из них почти половина.
– Почему? Потому что лесов больше?
– И поэтому тоже, но в основном потому, что раньше лесов было еще больше, а людей в них – меньше. Веков семь-восемь назад из Европы многие сюда пришли. Да и жить отдельно, не смешиваясь с остальными, удалось дольше. Ладно, поздно уже. Спать надо, утром рано встанешь. Сама не проснешься – роса разбудит. Утро вечера мудренее – вот с утра и будешь остальные вопросы задавать.
– А еще один можно? Последний?
– Можно.
– Вы давно в лес ушли? И где раньше жили?
– Это уже два вопроса. На какой из них отвечать? Ну да ладно, на оба отвечу. В Желтогорске жил, а потом неподалеку. Уехал сюда после эпидемии. Все? Вижу, что не все, но остальные – утром! Спокойной ночи!
Какое уж тут спокойствие! Во-первых, ей еще не приходилось спать, завернувшись в брезентовый плащ и лежа на чем-то, сильно пропахшем лошадью. Не так уж это просто – заснуть в таких непривычных условиях. Во-вторых, вопросы распирали голову и просились наружу. В-третьих… В-третьих, Татьяна успела только понять, что голова у нее кружится и тяжелеет. Какое-то время она еще слышала тихое потрескивание костра и шум леса. Наверное, этот шум ее в конце концов и убаюкал.
– До утра точно не проснется.
– Помог?
– Точно. Немного придавил, чтобы успокоилась. Ты разговор не слушал?
– Не имею такой привычки, Саша – слушать чужие разговоры. Мы тут с Филипповым былое вспоминали. Ну, и что ты можешь сказать об этой девчонке?
– Может, и приживется у нас, но на первых порах – глаз да глаз за ней нужен. И еще – вряд ли она в какой-нибудь клан захочет войти. Будет сама по себе.
– Такая же упрямая, как ты?
– Куда уж мне! У меня, если еще помнишь, были хотя бы остатки армейской дисциплины, да и поколение другое. Нас все-таки воспитывали «с чувством глубокого коллективизьма». Если нужно всем – значит, можно и потерпеть. А она вот терпеть и поступаться не хочет.
– И возраст еще такой.
– И возраст, – согласился Александр. – Подростковый, пока еще не слишком затянувшийся. Да еще дома наверняка много свободы – родители заняты, единственное чадо, воспитывали бабушка с дедушкой… Угадал?
– Почти угадал. И забыл добавить идеи полной свободы от всего и вся. Тетрадочку-то прочитал?
– Прочитал. И вообще – можешь не напоминать, от кого это идет.
На всю жизнь запомнил, – Александр потянулся к плечу, потер его.
– И зарубку на память получил.
– Зарубку получил, а все равно сразу не вспоминаешь, -
проворчал Олег. – Ну ладно, хрен с ней, со свободой. Что с девчонкой делать будем? Лечить или учить? Может, ей просто все ее способности заблокировать, и дело с концом?