Но ничего этого не произошло. Наверное, и самому Геннадию не хотелось пачкать руки о Хельгу.
— Вот что, — сказал он, обращаясь к ней. — Ты, наверное, уже поняла, что я отец той девушки, которую ты оставила слепой на всю жизнь. Ты поняла это?
Хельга продолжала молчать и с презрением смотрела на стоящего перед ней Геннадия. Тот переступил с ноги на ногу и продолжил:
— И ты понимаешь, что это я затеял расследование. И теперь ты попалась, и я здесь самый главный сейчас. Ты видела, что я сделал с твоим напарником? Видела?
Хельга непроизвольно скосила глаза в сторону лежащего трупа и кивнула чуть заметно.
— Ты ведь не сомневаешься в том, что я с удовольствием убью и тебя? — спросил Геннадий.
Он улыбнулся плотоядно и, даже как будто облизнувшись, добавил:
— Это вообще будет мне очень приятно — убить такую тварь, как ты… Ты ведь это прекрасно понимаешь, да?
Он говорил мягким проникновенным голосом, но ни для кого из присутствовавших в комнате уже не было сомнений в том, что Геннадий Андреевич действительно способен на все…
— Так что я предлагаю тебе одну вещь, — сказал Геннадий Хельге. — Ты немедленно говоришь нам, кто хозяин вашего предприятия, то есть кто организатор и вдохновитель, и все рассказываешь про него, чтобы мы могли его поймать. Он нам нужен. И когда мы поймаем его, я обещаю отпустить тебя живой.
Некоторое время Хельга и Геннадий смотрели в глаза друг другу. Наверное, Хельга соображала, правду ли он говорит и насколько можно ему верить…
— Надо бы тебя прикончить, конечно, — задушевно добавил Геннадий. — Но уж больно мне нужен ваш начальник… Так что выбирай, что тебе больше нравится — немедленная смерть, или жизнь…
— А вы отпустите меня потом, если я все скажу? — вдруг спросила Хельга.
Это, кажется, были первые слова, которые она произнесла с тех пор, как ее схватили. Голос ее стал резким и хриплым, каким-то каркающим.
Кроме того, у нее от волнения прорезался сильный акцент. Теперь она говорила по-русски так же, как на первом курсе, когда впервые приехала в Питер.
— Отпущу, — ответил Геннадий Андреевич.
— Вы даете слово? — спросила Хельга.
— Нет, — ответил Геннадий Андреевич твердо. — Слово я могу давать порядочным людям. Тварям и монстрам я слова своего не даю. Но ты можешь не сомневаться — я отпущу тебя.
— Придется поверить просто так, — вставил Скелет, стоявший позади меня, прислонившись к стене.
— Но я отпущу тебя только после того, как мы действительно поймаем вашего хозяина, — уточнил Геннадий.
Он все же хотел до конца соблюсти все формальности и оговорить условия…
— Это теперь недолго уже, — ответила Хельга, как будто прокаркала. — Я скажу вам все, и вы отпустите меня. Вас тут трое, и вы не должны обмануть женщину.
— Ты — не женщина, — вдруг вырвалось у меня.
Наверное, я долго молчал, был в прострации, и только теперь из меня вырвалась первая реакция.
Хельга вскинула на меня свои голубые глаза и отчеканила:
— А ты — не мужчина… Я думала, что ты действительно любишь меня, а ты, оказывается, подобрался ко мне только затем, чтобы выведать что-то… Ненавижу. Ты предал свою невесту, потому что спал со мной. Потом ты предал меня.
— Как это я предал тебя? — спросил я в наступившей тишине. — Тем, что не позволил себя умертвить просто так?
— Да что вы, ей-богу, с ней разговариваете, Феликс, — вмешался Скелет. — Она же не женщина и вообще не человек, это вы правильно сами сказали… У нее какая-то другая психология. Нам все равно не понять.
— Вот что, шутки в сторону, — сказал Геннадий, по-прежнему продолжавший стоять над стулом, к которому была привязана Хельга. — Человек она или нет… Женщина она или нет… Какая разница? Говори быстро все, что ты знаешь о своем хозяине, как нам его поймать! И тогда, если твои слова окажутся правдой, я отпущу тебя.
— Кто он? — шагнул вперед Скелет.
Наверное, он решил помочь Геннадию в допросе.
Хельга помолчала еще несколько секунд. Наверное, она размышляла о том, есть ли у нее другие выходы, кроме предательства своего шефа… В конце концов, решив что она уже сидит, привязанная к стулу, и вокруг нее трое мужчин, готовых на все и уже убивших ее напарника, Хельга осознала, что никакой альтернативы не существует…
— Это мой муж, — сказала она спокойно и добавила, чуть подумав: — Бывший муж.
— Лева? — выкрикнул я, вздрогнув от неожиданности.
Вот уж чего я не ожидал, так это услышать сейчас имя Левы Рахлина.
— Вы его знаете? — обернулся на мой вскрик Геннадий.