Я сказал эту обидную вещь и сам испугался. Зачем я оскорбил Геннадия? Ведь он действительно любит Юлю, как родную дочь, и сейчас показывает это… Ему неприятно слышать такое, да еще от меня. Наверное, я сказал эту гадость оттого, что Геннадий был прав, упомянув о моей связи с Хельгой, я это понимал, и мне было неприятно. Вот я инстинктивно и захотел сделать ему больно в ответ.
Но Геннадий, казалось, пропустил мои слова мимо ушей. Он даже не повернул голову ко мне, только крепче вцепился в руль, это я заметил.
— Мы возьмем его в аэропорту, — сказал Геннадий. — А куда мы отвезем его, я уже знаю. Я успел договориться.
— Куда же?
— Есть место, — уклончиво ответил он, усмехнувшись своим жестким лицом. — У всякого человека есть друзья. Даже у меня, — он хмыкнул и спросил:
— Сколько сейчас времени? Мы не опаздываем?
— Десять тридцать, — ответил я, поглядев на часы.
— Успеваем, — отозвался Геннадий, не отрывая глаза от шоссе.
Мы уже проезжали мимо гостиницы «Пулковская», и до международного аэропорта было рукой подать.
Пошел дождь. Пришлось остановиться и навернуть «дворники» на стекло. Мимо нас, обдавая нас мелкой водяной пыльцой, проносились машины в сторону Пушкина.
Петербургский международный аэропорт, если смотреть на него со стороны главного входа, выглядит провинциально и просто жалко. По размерам и по архитектуре — это скорее напоминает бердичевский автовокзал. Очень непрезентабельное зданьице…
Это только войдя внутрь и проходя через всю внезапно открывающуюся анфиладу залов и лестниц, ты понимаешь постепенно, что не все так просто. Что это — огромное и вполне шикарное помещение, просто оно скрыто от глаз, если смотреть снаружи.
Но в тот раз мы не собирались ничего тут осматривать. И вообще нам надо было держаться как можно незаметнее. Мало ли что… Самой ужасной была перспектива, что Леву будет встречать кто-то, кроме нас. Тогда мы ничего не смогли бы сделать. Но нас согревала надежда, что и Лева сам не заинтересован в помпезных встречах и проводах.
На табло в зале прибытия светились буквы, извещавшие о том, что прилет самолета из Рима не задерживается и произойдет в срок.
— Вы хорошо его помните? — спросил Геннадий. — Сможете сразу его узнать?
— Даже если и нет, — ответил я. — Все равно у нас нет другого выхода. Кто же еще может его узнать? Буду стараться.
Мы вышли из здания и встали под навесом у входа. Закурили. Снаружи дождь усилился.
«Совсем как в шпионских романах, — подумал я. — Двое мужчин в плащах нервно курят возле аэропорта… Сцена для фильма про шпионов».
Наконец, в зале на табло зажглись слова о том, что рейс «Алиталии» прибыл в Петербург. Толпа встречающих выстроилась в два ряда перед выходом из зала таможенного контроля. Люди были оживлены и почти все нарядные. Многие были с букетами цветов.
— Улыбайтесь, — сказал мне негромко Геннадий. — Не будем выделяться внешним видом. Улыбайтесь, мы же приехали встречать дорогого нам человека. Мы так ждали его, так хотели встретить.
С напряженными улыбками мы застыли в толпе, устремив взгляды на открытые двери. Спустя десять томительных минут показались первые пассажиры. Они проходили таможню и сразу попадали в объятия встречающих. Слышалась смешанная русско-итальянская речь.
Стоять там и ждать — это было ужасно. Что может быть изнурительнее такого напряжения?
Я чувствовал, как у меня по спине, между лопаток течет пот. Ноги дрожали в коленках. Наверное, и Геннадий чувствовал то же самое, потому что я заметил, как он трясущейся рукой распустил узел своего яркого галстука…
Как ни странно, Леву я узнал сразу. Столько лет прошло, а он почти не изменился. Только облысел основательно да одет был хорошо, богато. В нашей советской юности он выглядел похуже.
«Раздобрел на человеческом горе», — подумал я, стоило мне увидеть Леву и оценить его облик.
В руках у него был только объемистый портфель и больше ничего. Он был налегке, типичный западный бизнесмен.
— Вот он, — указал я глазами на Леву, и Геннадий сразу понял, кого я имею в виду, весь подобрался и хрипло сказал:
— Не спешить. Пусть выйдет, осмотрится. Никуда не денется.
Лева и не собирался никуда деваться. Он прошел с независимым видом через толпу встречающих, миновал ее, отошел в сторону. Огляделся, постоял несколько секунд и медленно направился к телефонам-автоматам. Все было так, как рассказала нам Хельга. Кстати, где-то она сейчас?
Лева вынул руку из кармана дорогого светлого плаща с темными отворотами и опустил жетон в автомат.
«Удивительно, до чего предусмотрительный человек, — промелькнуло у меня. — Он даже имеет жетон питерского метро для таксофона. Наверное, купил в прошлый раз и не забыл взять с собой».