- Кому, Упрямцу? - расхохотался Неддар. - Представляю себе его ответ…
Барон Генор усмехнулся в усы:
- Граф Комес предложил Варлану место при своем дворе. И собственноручно скинул со стены плату за будущую десятину…
- Что за работа? - поинтересовался Арзай.
- Золотарем…
- А почему только за десятину?
- Упрямец счел, что после возвращения его высочества Иору будет не до работы…
… Прослышав о возвращении наследника престола, граф Варлан попытался запугать население столицы неоправданной жестокостью. И приказал патрулям вешать лиц, вызывающих подозрение, без суда и следствия. А тем, кто сообщит властям о местонахождении хотя бы одного 'бунтовщика, вручать по золотому.
Сработало. Но совсем не так, как ожидалось: первые несколько часов после оглашения 'королевского' указа дорвавшиеся до полной свободы солдаты вели себя так, как будто взяли город на копье. То есть вешали мужчин, насиловали женщин и набивали себе кошели тем, что плохо лежит. А потом начали умирать: озверевшие горожане, забыв про междоусобицы, принялись охотиться на вассалов графа Варлана, как на диких зверей.
За какие-то сутки число сторонников самопровозглашенного короля уменьшилось чуть ли не на четверть. И самые осторожные или дальновидные, перепуганные перспективой получить стрелу в горло или затылок, начали дезертировать.
Вседержитель смотрел далеко не на каждого. И те, кому не удавалось найти способ выбраться из города, заканчивали жизнь либо в какой-нибудь канаве, либо на Лобной площади, на которой лютовали палачи Иора Блистательного…
- В общем, сторонники графа Варлана уже деморализованы. И панически боятся нашей армии… - подчеркнув интонацией слово 'нашей, подытожил барон.
'Армии?' - мысленно скривился принц, оглядев жалкий десяток костров, вокруг которых сидели его вассалы. Потом вспомнил Карс и гордо вскинул подбородок: бояться действительно стоило. Ибо в половину меньшая горстка храбрецов под его командованием с легкостью взяла приступом один из самых неприступных городов Горгота!
- Ну, и самая важная новость, ваше высочество! Вчера днем мои лазутчики наткнулись на одного из воинов графа д'Ож, посланного вам навстречу. По его словам, Упрямец готов открыть нам Северные ворота…
- Замечательно… - улыбнулся принц. - Нисколько в нем не сомневался…
… Меры предосторожности, принимаемые сотником Арзаем каждую ночь, оказались нелишними: через пару часов после отбоя в единственный шатер, разбитый в центре лагеря, тихой сапой вползли двое 'ополченцев'. И набросились на мирно спящее под одеялом бревно.
Бревно не сопротивлялось и стоически выдержало по хорошо поставленному удару кинжалом. А потом в дело вступили часовые, несущие службу у шатра - выполняя полученные инструкции, дернули за дожидавшуюся своего часа веревку, обрушили центральный столб и без особого труда скрутили запутавшихся в складках ткани убийц.
Молчали 'ополченцы' недолго. До знакомства с инструментами десятника Ерванда, являющегося крупным специалистом по развязыванию языков.
Увы, об обстановке в столице несостоявшиеся убийцы не знали практически ничего. Ибо служили в отряде, отправленном в Энейр для захвата родового замка барона Ильвидара, и получили приказ убить принца от своего командира.
Выяснив все интересующие его подробности штурма замка Ильвидара, Неддар приказал Ерванду отправить их в Небытие. А потом, подумав, приказал сотнику Арзаю поднимать солдат, и без того разбуженных воплями 'ополченцев'…
… Участок Южного тракта от въезда в Харрарский лес и до опушки перед Авероном преодолели часа за три. А потом разделились: барон Молт и его вассалы, не особо скрываясь, принялись разбивать лагерь напротив Южных ворот, а Неддар с хейсарами двинулся в обход городских стен.
Напротив Западных ворот отряд разделился еще раз - восемь десятков воинов под командованием Арзая продолжили движение, а Неддар и двадцать самых лучших мечников углубились в чащу, добрались до низины, поросшей кустами ежевики, разошлись в разные стороны и принялись тыкать кинжалами в землю.
Найти место, где начинался подземный ход, ведущий в королевский дворец, удалось с большим трудом: за годы, которые прошли с того времени, когда юного принца заставляли изучать дворцовые подземелья и городские окрестности, часть валунов, служивших ориентирами, заросла мхом, часть - ушла в почву. А единственное деревце, росшее в низине, вообще превратилось в трухлявый пень.
Впрочем, упорные поиски дали результат, и вскоре клинок одного из воинов, пробив дерн, воткнулся в крышку люка…
… Подземный ход строили на совесть. И так же на совесть защитили от вторжения. Поэтому на то, чтобы разобраться со всеми ловушками, ожидающими незваного гостя на пути из низины и до дворцовых подземелий, у Неддара ушло больше двух часов. И еще час, чтобы пройти участок пути от кольцевого коридора, лежащего под дворцовыми стенами, до королевских покоев. Поэтому прежде, чем открывать проход в опочивальню покойного отца, он опустился на корточки, прислонился спиной к стене, закрыл глаза и постарался выбросить из головы заученные в детстве последовательности действий в подземельях.
Выбросил. Потом мысленно пообещал Бастарзу принести ему в жертву лучшую кобылицу из дворцовых конюшен и вскинул над головой кулак…
… Бог-Воин отвел взгляд в сторону. Видимо, вспомнив об обещанных ему баранах - в спальне не оказалось ни графа Иора, ни его людей! И принц, выхватив из ножен кинжал, виновато полоснул себя по предплечью левой руки:
- Кровь от крови твоей, Барс! Я сделаю все, что обещал. И даже больше. Только разберусь с убийцей моего отца…
Услышав его шепот, воины склонили головы в знак уважения к Богу-Воину и обету, данному их сюзереном. А Вага повторил слова клятвы, принимая на себя половину долга своего побратима.
Неддар благодарно посмотрел на него, на мгновение прикрыл глаза, чтобы продемонстрировать свое уважение и кивком подозвал к себе братьев Шеола и Шеила из рода Максудов.
Близнецы, похожие друг на друга, как две стрелы одного мастера, мгновенно перетекли поближе и вопросительно уставились на принца.
- Мне нужен голос…
- Будет, ашер… - еле слышно прошептали они и выскользнули за дверь…
… Подтверждение клятвы и пролитая во славу Бастарза кровь сделали свое дело - в руки братьев Максудов попал не какой-нибудь полотер, свечник или водонос, а сам Даран Скопец, главный хранитель опочивальни трех поколений Латирданов. И сопровождавший его солдат…
… Увидев перед собой принца Неддара, Скопец расплылся в улыбке. Отчего из раны на его щеке потекла струйка крови.
Его радость была такой искренней, что принц, оглядев изможденное и покрытое синяками лицо старика, жестом приказал близнецам вытащить кляп и отпустить придворного.
Почувствовав, что его никто не держит, Даран сложился в поясном поклоне, выпрямился и, осторожно шевельнув челюстью, прошептал:
- Ваше высочество! Наконец-то!!!
Выслушивать славословия в свой адрес было некогда, поэтому Неддар жестом приказал старику умолкнуть и поинтересовался:
- Где ночует Варлан, знаешь?
- В покоях Орлиного Пера, ваше высочество! - тут же ответил Скопец. - В коридоре перед входом в гостиную - четыре мечника. Еще по два - за дверями в покои Полуденного Дождя и Двойной Радуги. В самой гостиной - четверо воинов, вооруженных до зубов, а в опочивальне его светлости - трое телохранителей… и ее милость баронесса Лиания Геррен…
- Ей же то ли одиннадцать, то ли двенадцать лиственей от роду!!! - поморщился принц.
- Одиннадцать, ваше высочество… - вздохнул старик. - Но выглядит она на все четырнадцать. Поэтому его светлость счел ее достойной скрасить ему ночь…
- Ублюдок! - прошипел Неддар. Потом посмотрел на бледное, как полотно, лицо оранжевого и щелкнул пальцами: - Этот мне не нужен…