Нацепив кепку, он взял фонарик, открыл дверь и спрыгнул на асфальт. Вечер был прохладным, и глава семейства поёжился, когда ветерок пощекотал его кожу, заползая за шиворот. Рядом с женой Макс, как истинный мужчина, старался не терять самообладания, но сейчас сила воли была на исходе, и его пробирал крупный тремор. «Только бы никого не убил!», - набатом била в голове единственная мысль. Он был мирным человеком и не терпел насилия. Подойдя к бамперу, он повёл лучом. Свет вырвал из темноты серую, мохнатую морду с жёлтыми глазами. Это была крупная собака или волк. Макс поводил фонариком из стороны в сторону, чтобы разглядеть животное полностью. Его передние лапы находились прямо под колесом. Зверь смотрел на человека и нервно скулил, иногда завывая до хрипа.
Выругавшись, мужчина поторопился в кабину, сдал фургон немного назад и снова выскочил наружу. Волк попытался встать на лапы, но ничего не вышло, и он снова плюхнулся на асфальт. Макс не знал, что ему делать с животным: оставлять здесь – обрекать на верную смерть, брать в фургон – подвергать опасности свою семью. Ехать в замкнутом пространстве с диким хищником – всё равно, что играть в русскую рулетку. Чувствуя свою вину, он протянул руку, чтобы успокоить зверя, но тот агрессивно клацнул зубами в его сторону и угрожающе зарычал, скаля пасть. Хлопнула дверь – Николь вышла из фургона.
- Дорогая, не приближайся, - предостерег Макс жену, сделав знак рукой, - тут раненый зверь и весьма агрессивный.
- Я за своё детство насмотрелась на травмированных зверушек, ты забыл, что мой отец и дед были ветеринарами? – супруга посмотрела на Максимилиана так, словно он в очередной раз не вспомнил про годовщину свадьбы. - Мы едем на ферму по реабилитации животных.
- Прости, милая, я взволнован, а пёс… Или волк... - Мужчина вдруг осознал, что не знает, какой вид животного лежит перед ним.
В отличие от своей жены он слабо разбирался в зоологии и без труда мог лишь отличить уличного кота от домашнего.
- Это полукровка – смесь собаки и волка. - Николь присела на корточки и бесстрашно, со знанием дела, потянула ладонь к морде зверя. - Я таких видела.
Макс хотел было её одёрнуть, но зверь прореагировал на женщину совсем иначе. Он продолжал скулить, поджал уши и даже пытался повилять хвостом. Мужчина не раз, видел, как его супруга одним взглядом управляется с животными, но не мог привыкнуть к этому.
- Вот так, не бойся, - Николь погладила зверя по морде, а затем легонько потрепала по загривку, - что у нас тут?
Хищник повёл мордой, указывая куда-то в сторону хвоста. Максимилиан посветил туда фонариком, выхватив из темноты заднюю часть животного. В слипшемся от крови мехе, виднелось пулевое ранение.
- Бог ты мой, да его подстрелили! Нужно отнести его в фургон! – решительно сказала жена тоном, не терпящим пререканий.
- Ты в своём уме, дорогая? Это же дикий зверь! У нас дети, - совсем лениво пытался оказать сопротивление Макс.
Спорить с женой было таким же бессмысленным занятием, как пытаться похудеть на диете из бургеров с колой.
- Он ранен и не опасен, он ослаб, не стоит думать, что животные настолько глупые, что будут кусать руку, предлагающую помощь, - и, пристально посмотрев в глаза мужа, добавила, - это больше свойственно людям.
Николь была решительной женщиной, если муж и мог иногда в чём-то сомневаться, то для неё это было нехарактерно. Она была вся в своего деда – волевого, всегда державшегося своих убеждений. Возможно, именно поэтому он жил в глуши, подальше от шума больших городов.
- Ты же знаешь мою силу заклинателя зверей. Он будет сидеть тихо. – Женщина решила поставить точку в споре с супругом. - Я почищу его раны, перебинтую, а завтра отдадим дедушке, он разбирается в животных лучше, чем я. Решит, что с ним делать.
Мохнатый полукровка, словно понимая, что речь идёт о его судьбе, поднял уши и внимательно наблюдал за говорящими людьми. Максимилиан посмотрел на зверя, казавшимся сейчас смиренным домашним животным, и молча согласился с доводами своей супруги. Спорить с ней так же уместно, как вычерпывать ложкой воду из лодки с пробоиной.
- Так, дружок, - обратился мужчина к раненому хищнику, словно доктор к маленькому ребёнку, которого нужно было успокоить перед тем, как поставить укол, - лежи спокойно, я хочу лишь помочь! Я не желаю тебе зла. Мне нужно унести тебя в фургон. Хорошо? И без фокусов!