Зверь внимательно посмотрел на Максимилиана и положил морду на передние лапы.
- Ты один не справишься, - остановила порыв своего супруга Николь, - он весит фунтов 150, не меньше.
Люди аккуратно подхватили зверя с двух сторон и приподняли. Полукровка тихонько поскуливал и не пытался сопротивляться, словно подтверждая слова Николь о том, что звери не такие глупые, как люди думают. Единственным шансом на выживание для него сейчас были эти два человека, и он покорно подчинился их воле.
Часть первая: Жертвы. Глава 2
Айван
Я открыл один глаз, затем второй. То, что мне удалось это сделать, было хорошим знаком. Значит, всё обошлось, значит, ещё жив. Не понимая, где нахожусь, попытался подняться и опёрся на руку. Боль обожгла кисть и ошпарила нервные окончания. Прикусил губу, поглощая свой крик. Кричать нельзя. Никогда не знаешь, где ты окажешься после этого чёртова полнолуния. Башка всегда в такие моменты трещит как радиоприёмник, раздираемый белым шумом. Я лежал на животе, голова повёрнута в сторону. Судя по боли в затёкшей шее, давно находился в такой позе. Перед лицом свисала какая-то тряпка, сквозь которую пробивался слабый свет. Поднимая голову, упёрся затылком в твёрдую поверхность. Что-то юркой полевой мышью, мелькнуло в воспоминаниях.
Я под кроватью, а впереди свисает до пола простыня! Осторожно пополз вперёд на локтях, стараясь не приподниматься высоко, движения отдавались болью в руках, к которым добавились неприятные ощущения в ноге. Кисти пылали словно факелы. Как же больно! Наконец выполз из-под кровати и перекатился на спину. Глаза уперлись в крышу фургона.
Несколько фрагментов недавнего прошлого ослепили память вспышками. Грёбаная луна, какую шутку ты сыграла со мной на этот раз? В голове взорвалась шаровая молния, высекая перед глазами тысячу искр, – это я снова опёрся на руки, пытаясь встать. Поднёс кисти к лицу, они были замотаны бинтами, которые уродливо сжимали пальцы. Видимо, когда их накладывали, руки имели другую форму. Зубами начал срывать их с себя, отплёвываясь нитками, которые норовили застрять в пересохшем рту. Наконец я преодолел сопротивление марлевых повязок. Посмотрел на кривые пальцы. Они выглядели ужасно. Многочисленные переломы, кое-где кости были раздроблены. Сквозь боль попробовал пошевелить ими. Когда твои руки чувствуют себя, словно их погрузили в кастрюлю с кипящей водой, то хуже уже быть не может. На правой руке моей команде подчинился средний палец. Что ж, по крайней мере, смогу показать его кому-нибудь в ответ на грубость. Кисло улыбнулся своей шутке. Левой кисти повезло больше - было повреждено лишь два пальца - указательный и средний.
Щелчок в голове, словно кто-то включил телевизор, переключая каналы: ночь, погоня, выстрелы, свет фар, удар, женщина спорит с мужчиной, она обрабатывает мои раны. Память возвращалась обрывками картин. У них должна быть аптечка! Собравшись с силами, начал подниматься, опёрся о край тумбы, с усилием встал. Ногу жалил рой пчёл. Бедро было забинтовано. Через повязку проступала кровь.
Мозг выдал очередную порцию подсказок: выстрел, попадание, боль, страх, который заставляет бежать всё глубже и глубже в туман. Меня подстрелили. Пазл из событий прошлой ночи начал постепенно складываться в голове.
Я был голый. Голова закружилась. Шатающейся походкой моряка во время качки, доковылял до шкафчика возле умывальника. Открыл его, начал хаотично рыться в бутылочках и коробочках, безжалостно сбрасывая на пол всё ненужное. Наконец нашёл обезболивающее, зубами разодрал упаковку и, не считая, слизнул сразу несколько таблеток. Слюна не хотела появляться в пересохшем горле. Взгляд упал на полупустой стакан с какой-то жидкостью, осторожно понюхал – вода. Взял его, касаясь лишь ладонями, и выпил, отправляя в желудок таблетки. Скоро обезболивающий препарат должен подействовать, тогда станет немного легче. Память вернётся чуть позже, туман в голове был обычным делом после полнолуния.
Доковылял до шкафа, начал перебирать одежду. Всё не то! Джинсы были слишком узкими, чтобы я мог в них влезть. Нашёл просторные розовые штаны на широкой резинке – часть женской пижамы. Выбирать не приходилось. Не хотелось предстать перед кем-нибудь в обнажённом виде. Решат, что очередной бродяга-извращенец, и вызовут полицию, мне это ни к чему. Хотя в таком виде я тоже доверия вызывал мало.
Выглянул в окно, фургон стоял на парковке мотеля с фанерной вывеской «Мистер Спенсер». В ушах зазвенела морзянка: мистер Спенсер, старик, полнолуние, опасность. Я убил его? За годы жизни я понял, что в такие моменты лучшим союзником для каждого оборотня является время. Да! Я - оборотень. Полукровка, который одинаково чужой для всех.