Сам патруль не заставил себя ждать. Уже через минуту песочно-жёлтый Хамви остановился, не доехав до Юрабы каких-то пять метров.
— Рассказывай, — безапелляционно приказал старший, даже не выходя из машины.
— Я шёл на стрельбище. Сзади на большой скорости подъехал этот автомобиль, и в меня выстрелили. Я упал, а в падении произвёл несколько выстрелов в ответ. И вот, — Юраба виновато указал рукой на задранный бампер золотистой машины.
— Да, сержант, — заговорил вдруг водитель патрульного автомобиля. — Я сам слышал. Сначала прозвучал двойной ружейный залп, а пистолетные уже потом.
— Ты такой умный, Уолтер? — насмешливо спросил старший. — Думаешь, я глухой? Чтобы впредь не умничал, иди проверь автомобиль.
Водитель, кряхтя, слез со своего места, открыл заднюю дверь Порше, заглянул, затем открыл переднюю, на коленках забрался почти целиком внутрь и через минуту вылез, держа между пальцами пластиковую карточку.
— Виталий Волк, — прокричал он.
— Мне плевать на его имя, — пробурчал в ответ сержант и повернулся к японцу. — А тебя как зовут, стрелок?
— Юраба Ринеру, — с достоинством ответил тот, расправив плечи.
Сержант полистал планшет, ещё раз посмотрел на Порше, затем на гордо стоящего Юрабу, и заметил:
— За сегодня это уже второе нападение на тебя. Причём, нападают одни и те же люди. Я правильно понимаю, что его дружков ты уложил десять часов назад?
— Они напали на меня по пути с базы. С такими же винтовками — японец показал на лежащую в пыли двустволку.
— Это не винтовка. Это охотничье ружьё. Кстати, у тебя кровь на голове. В тебя попали?
— Похоже, что да, сэр.
Сержант вышел из машины, и встал возле японца, возвышаясь над ним на полторы головы.
— По всем правилам я должен оказать тебе первую помощь, но делать уже ничего не надо. Дробь чиркнула по коже и кровь давно остановилась. Ничего страшного. Но теперь, если вздумаешь отпустить волосы, у тебя всегда будет готовый пробор.
Он хохотнул, и тяжело забрался обратно на сиденье.
Подошёл водитель, сел на своё место и насмешливо сказал японцу:
— Кстати, если надеешься выгодно продать машину, то зря. Это не Порше. Это его китайская копия — Б35.
Он развернул Хамви обратно.
— Зайди в банк, — прокричал сержант, не вставая с места. — Я выписал тебе за этого недоумка тысячу экю премии.
Водитель нажал на сигнал, в очередной раз распугав птиц, машина взревела двигателем и запылила в сторону ворот.
Новая Земля. Территория Американской Конфедерации. Форт-Джексон. 26 год, 4 месяц, 17 число. 06:15
Я не спеша вёл мопед по затихшему городу и размышлял. Вокруг стояла почти абсолютная тишина. Солнце только-только протягивало лучи над горизонтом, разгоняя предрассветную серость розовыми сполохами. Небо градиентом переходило от абсолютно чёрного цвета в смесь оранжевого, розового и белого.
Городок спал. Похоже, что и сторожевые собаки в этот час легли отдохнуть, потому что за весь путь я не слышал лая даже вдалеке. Несмотря на усталость после бессонной ночи, шёл пешком, ведя мопед за руль, потому что было бы кощунством нарушать мирную, патриархальную тишину грохотом мотора.
Я брёл к гостинице, вспоминая знойные ласки пышнотелой Рут Эндрюс. Судя по всему, случайные связи здесь не приветствовались, и, приди я на час или два раньше, вряд ли меня оставили бы на ночь. Да и тот факт, что под утро, зевая, доктор всё-таки выпроводила меня в гостиницу, тоже говорил о многом.
А для меня это была первая связь за полтора года. Первая женщина после смерти Жанны. До этой ночи я и глядеть боялся в сторону девушек, несмотря на их частое внимание. Всё время казалось, что стоит мне с кем-то связаться, и её постигнет такая же печальная участь.
Ещё полгода назад, в Русской Республике, лаборантка Андрея Александровича, кубинка Эмилия Родригес, несколько раз намекала мне, что ждёт приглашения на ужин, переходящий в завтрак. Но я усердно делал вид, что не замечаю знаков внимания. Тогда казалось, что общение с любой девушкой будет предательством по отношению к погибшей жене.
С этими мыслями я добрался до длинного одноэтажного здания гостиницы, как пошутил Семёнов, сельского типа, нашарил в кармане ключ, и вошёл в тёмный номер.
Сразу же в нос ударил запах свежей крови. Я включил свет, и увидел распластанную на кровати обнажённую девушку. Горло её было перерезано, кровь залила подушку и одеяло. Одежда комом лежала на полу, щёки несчастной были расцарапаны, грудь и шея в синяках. В деревянной стене, проткнув её тонкой длинной шпилькой, торчала лёгкая серебристая туфля.