- Только против того, кто использовал магию против тебя, или против кого угодно?
- Не-е, тут закон отражения - только против источника заклятия. Ну и заливать в камни можно. И не только Силу, но и готовые заклятия, даже очень мощные. И не по одному, а по несколько одновременно. Даже портальные заклинания.
Вот это да! Порталы требуют много силы. И умений не рядовых. И камни, которые могут портальное заклинание впитать, не так часто встречаются. А если есть маяк, и если предположить, что портальное заклинание было закачано хоть в один из камней, то похититель или похитители уже далеко. И премия моя накрылась.
- А самое главное,- продолжал гном, увлекшись,- использовать кровавый смарагд можно многократно. Раза два подряд точно.
Вот так камешки! Имея даже один, можно считать, что у тебя личный колдун имеется. Который не предаст, платы не потребует, не откажет, не запьет, не устанет, не заснет, не закапризничает, пить-есть опять же не просит, места много не занимает.
Да за такое любой правитель любого из Старых княжеств себе левую руку отрежет. Ничего не пожалеет. Жизнь одного полуэльфа на таких весах пушинку не перевесит.
Что я вру? Такой камешек стоит целого штата магов, включая мага-телохранителя, мага-целителя, боевого мага, мага-невидимку, да они и все - невидимки, потому что не излучают, и ... даже представить себе не могу, кого еще. Какие сорок семь тысяч? Что за бред? Тут миллионы...
Видимо, выражение лица у меня было обалдевшее, потому что гном гнусно захихикал.
- Чего смеешься? Припрятал камешки, теперь на Ярославский престол метишь?
Не успел я захихикать в свою очередь, как ручища гнома схватила меня за грудки рубахи. Широкое лицо с бешеными глазами приблизилось на минимальное расстояние, в нос шибануло перегаром, потом и яростью, но потом рука разжалась, лицо отодвинулось, а сам гном издал громкий и протяжный вздох:
- Уши бы тебе оборвать за такие шуточки...
Оправившись и пошевелив сохраненными ушами, я с достоинством произнес: - Руки коротки! Прямо уж, пошутить нельзя. Неужели так достали?
Гном только покачал головой: - Ты не представляешь, как достали... Со всеми разругался, хорошо хоть не прибил никого - профессия ювелира учит терпеливости.
- Выпьем! - тут уж я поспешил продолжить разговор на занимающую меня тему, - выпьем за то, чтобы все быстрее закончилось, а ты рассказывай теперь, сколько камней было, да чего не так с этими камнями, - хихиканье гнома наводило на мысль, что в этой бочке меда есть немаленькая ложка дегтя. С половник ведерный, не меньше. Недаром цена за камешки такая небольшая объявлена.
- Выпьем, - согласился гном. И, чокнувшись глиняной кружкой с моим бокалом, залил в себя остатки пива. - Камней всего три штуки. Самый большой - четырнадцать карат, самый маленький - девять с половиной. А скажи - ты природный изумруд размером больше двух карат видел? Да где тебе... Так вот, он же весь в трещинах. Большого природного изумруда, смарагда то есть, без трещин не бывает. А ты знаешь, что такое трещины или дефекты для камней, пригодных для магических действий?
Это ребенок знает. Если камень дефектный, заклинание не пройдет. Или пройдет так, что рад не будешь. Закачал, к примеру, огненный дождь, применяешь, а вместо огня на врага просто дождик польет. Тепленький. Грибной, можно сказать.
Так я гному и ответил.
- Во-во, - согласился гном. - С кровавым смарагдом то же самое. Как не извертись, а против природы не попрешь.
- Все равно, вещь ценная... - протянул я. - Хоть в крепости где установить - заклятья улавливать. Ну, хоть какие, - это я про трещинки вспомнил.
- Крепости нынче не магией берутся, - весомо заметил гном, опрокидывая в пасть третью, кажется, пинту пива, - на это четырехдюймовки есть.
***- Как же они вынесли камни, тебя что, в мастерской не было?
- Да не было, конечно, я с рудокопами ругаться побежал... - гном скривился, ему явно не хотелось распространяться на эту тему. - Сначала по телефону ругался полчаса, потом еще и побежал - доругиваться. Веришь, нет, терпеть не могу отношения выяснять, а приходится...
Я ему, конечно, посочувствовал, тем более что гномы ругаются обычно не от вредности, а от привычных этому племени въедливости и стремления все сделать наилучшим образом.
Допивая вино, я посматривал на выход, где все так же стоял крепкий урядник, опираясь спиной на стойку, но не присаживаясь на стоящий рядом высокий стул, выполненный из темного лакированного дерева и снабженный чрезмерно маленькой спинкой, а заодно и упором для ног. Краем глаза он контролировал зал ресторанчика, но смотрел вроде бы не на посетителей, а на дверь. И короткий помповик, равно как и рукоятку пистолета в открытой кобуре наглаживал кончиками пальцев. Что-то у доблестной полиции, действительно, идет из рук вон... Интересно, нам отсюда можно уже уходить, или лучше не рыпаться? Все остальные, смотрю, сидят на местах и имеют вид унылый и тревожный одновременно.