Я киваю и принимаю тёплый, поверхностный поцелуй Григорьева.
— Как она? — шёпотом спрашиваю у Коса.
— Плохо. Но она очнулась. Завтра должна приехать её мать.
— Понятно, — пряча истинные чувства, проговариваю я и Костя провожает меня к машине Лукьяновых.
Как же мама Дианы пережила травму дочери? Возможно она приехала не одна, а с отцом и с их маленькой дочкой…
Стук в дверь прервал мои воспоминания и от волнения я подскочила с дивана. Звук открывающейся двери отскакивает от стен и ударяется в мои напряжённые виски.
— Прячешься? — без приветствия хрипло цедит Костя и я напряженно поднимаю голову, — что происходит а, Кир? Что на этот раз? С какими блядскими демонами в твоей голове я должен бороться в этот раз? Ответь.
Костя не приближается, он подпирает спиной дверь и не сводит с моего лица пронзительного взгляда.
Выглядит мужчина не очень. Бледный, под глазами темные круги, а следы от синяков желтыми разводами расползлись по коже.
Отведя взгляд, я обхватываю себя руками и снова усаживаюсь на диван.
— Уходи. Так всем будет лучше, — сухо выдавливаю я и облизываю потрескавшиеся губы.
— И опять двадцать пять, твою мать. Ты нормально объяснить можешь? — Костин голос срывается на крик и он начинает мерить шагами комнату, — я кто по твоему? Разве я не заслужил объяснений? Честное слово, Кира! Ты с ума меня сведёшь когда-нибудь. Чего ты хочешь? Слов прощения? Так я готов в ногах перед тобой валяться за то, что поверил этому еблану Вовке и стерве Диане. Прости! Ты сама знаешь, что они получили по заслугам и даже больше…
— Не в этом причина, — тихо отвечаю я и Костя останавливается будто вкопанный.
Подбежав ко мне, он порывисто стаскивает меня с дивана и ставит на ноги.
— А в чём? — настаивает Кос и обхватывает моё лицо руками.
Огладив заживающие ссадины, он прижимается лбом к моему лбу и тихо говорит.
— Ответь, ну.
— Тебе нужна другая… девушка. Не такая как я…. Калека и…
Григорьев отлепляется от моего лба и закрывает мой рот ладонью.
— Что за бред? Ты о чем мелешь?
Я отстраняю его ладонь от рта и со слезами выдавливаю.
— Это не бред… Ты будешь стыдиться меня. Стесняться что я такая… Я люблю тебя и считаю, что ты достоин самого лучшего. Я не лучшее, что может…
Неожиданно Костя откидывает голову назад и заливается громким заливистым смехом. Я удивлённо останавливаюсь и забываю выпускать изо рта новую порцию слов-убеждений.
— Ну ты выдумщица, — прерывая смех, выговаривает Кос, — я уж подумал, что что-то серьёзное приключилось!
Костя обнимает меня настолько сильно, что мне становится больно. Я выпутываюсь и заглядываю мужчине в глаза.
— Это не выдумки. Так всё и будет.
— Знаешь, что на самом деле будет, любимая? Будет долго и счастливо. Ещё дети будут. Сколько захочешь! Я хочу двоих. Ещё будут самые лучшие врачи для тебя. Я уже двигаюсь в этом направлении. А ещё! Ещё я буду любить тебя много-много и сильно-сильно. Восполним то время, что мы пропустили. Ты тоже будешь меня любить и не будешь забивать свою самую красивую, эксклюзивную головку глупостями. Даю тебе пять… нет три минуты на сборы и едем домой.
— Но Костя, я ведь…
— Тшшшш, — прерывает мои протесты Кос, — напишешь мне обо всём на бумаге и мы прочтём каждое слово, но позже. Не сейчас. Время пошло, Кира…
Рита встречает нас на выходе из дома. Посмотрев в моё растерянное лицо и в счастливое Костино, она облегченно выдыхает.
— Я её забираю, Рит. А то ещё чего-нибудь навыдумывает.
— Правильно, — улыбается подруга и глядя мне в глаза серьёзно говорит, — Кира, даже Федор, который между прочим не отличается излишней чувствительностью, видит КАК Костя смотрит на тебя, родная. Прекращай капаться во всем. Наслаждайся жизнью здесь и сейчас… Жизнь так быстро проходит, а живя прошлым и будущем, мы забываем дышать настоящим. Бегите, мои хорошие и зовите нас в гости. Мы придём.
Прошло 2 недели
Скинув с плеч рукава мягкого кашемирового свитера, я медленно сажусь в Костину машину.
— Ну как? Купила ту, которую хотела? — отрываясь от экрана телефона, спрашивает Григорьев и тянется к моей щеке, чтобы поцеловать
Он всё время так делает — при любой удобной или неудобной возможности (и такое бывает), любимый касается меня… целует, обнимает… По началу я смущалась. В особенности если Кос делал это на глазах у окружающих, а теперь я старалась чаще «отключать голову» и просто наслаждаться мгновениями счастья. Тем более такие знаки внимания, словно повышалли мою скудную самооценку и выстраивали некую уверенность в себе. Я палагала, что если бы Григорьев меня стеснялся, то он уж точно не стал бы на людях показывать свои чувства. А он показывал и ещё как…
— Купила, но не совсем такую, но эта тоже очень понравилась, — с улыбкой ответила я и достала из дорожной сумки маленькую коробочку с отверстиями, — вот… Взгляни?
Костя осторожно приоткрыл светлую крышку и даже вздрогнул от неожиданности. Обитатель коробки практически выбрался наружу, но Кос успел прикрыть крышку.
— Так она не маленькая, Кир. Взрослая. Она чуть коробку не вскрыла.
Я улыбнулась и забрала у мужчины ценный груз.
— Она малышка, просто коробка маленькая. После больницы нужно заехать в зоомагазин и купить специальную клетку. А ещё корм, песочек кварцевый, мел и…
Я возбуждённо перечисляла принадлежности для нашего зверька и не заметила, как Костины руки снова забрали у меня коробку.
— Ладно-ладно, мамочка! Тренируйся на своей шиншилле пока, потом с детьми будет проще…
Он более осторожно приоткрыл коробку и взглянул на дымчатую шиншиллу.
— Ей полгода. Заводчик сказал, что эта самая озорная.
— Ещё бы. Я знал, что ты выберешь дистанцию с препятствиями… Теперь будем надеется, что она не перегрызет у нас полгаража…
Кос вернул коробку и смачно чмокнул меня в губы.
— Поехали, вкусная моя…. Врач уже заждался.
Моё прекрасное настроение в миг улетучилось и я тихо спросила.
— Может я схожу к ней… Не надолго…
— Кира, — заводя мотор, начал Кос, — тебе это не надо. К чему? Мы же всё обсудили.
Сегодня был назначен первый визит к врачу-реабилитологу. По какой-то немыслимой случайности, у него сегодня ночная смена именно в той самой больнице, где лежала Диана. Когда узнала об этом, я поняла что мне необходимо с ней встретиться.
Для себя. Для прощения. Я хотела её простить и пусть она не попросит меня об этом, это нужно было именно мне… Я не иду злорадствовать или мстить, мне просто хочется посмотреть ей в глаза и сказать, что я вас с Вовкой за всё прощаю.
Когда Кос узнал об этом, он долго матерился, а потом рассказал, что именно Вова посадил меня тогда на окно…. Когда я это услышала, мне не стало хуже или гаже… Нет! Мне стало легче от мысли, что я всё-таки не сама совершила такой страшный поступок. Не сама прыгнула из окна.
Ночью я долго не могла уснуть, а потом поняла, что я простила их обоих — Диану и Вовку. Не знаю откуда вытекло это осознание, но это точно случилось. А Кос наоборот не желал их прощать. Более того он нанял адвоката, чтобы Вова получил максимальное наказание.
— Мне это надо, любимый! Пожалуйста. Не для них, для себя.
Костя тяжело вздохнул и выехал с парковки на дорогу. Остаток пути прошёл в полнейшей тишине — даже шиншилла ненадолго замерла в своей коробке.
Врач долго и очень тщательно изучал мои медицинские карты, потом осматривал ноги с ещё большим вниманием и в итоге сделал подающие надежды выводы.
— Будет ходить значительно лучше. Но полностью хромота может не уйти, — подбирая слова, сказал доктор, — и без небольшого оперативного вмешательства нам тоже не обойтись. Но на него требуется некоторая сумма…
— Мы всё оплатим, — прервал врача Костя и помог мне спуститься с высокой кушетки.