- Куколка! Куколка, родная, посмотри на меня. Это я, слышишь? Прости, прости, что не пришел ранее… опоздал. Уса…
Ноль реакции.
- Уса… милая… все закончилось, слышишь, я тут… уйдем, прошу…
Ноль реакции.
Сухие губы Сейи прикасаются к устам Принцессы.
Ноль реакции.
- Усако…
Тело в руках парня дергается и во взгляде мелькает осмысленность.
- НЕТ!, – кричит неожиданно Серенити. – НЕТ!!! Не называй меня так. Так называл он. Он!!!
- Тише, тише… любимая. Нам... нам нужна помощь… Они скоро будут здесь. Все они. Наши друзья…
- Друзья? – безумным смехом заходится блондинка. – Друзья? Мои друзья вот здесь… здесь. И они мертвы! Мертвы, Сейя…
Слезы наконец прорывают плотину и Уса начинает рыдать так, как никогда в жизни:
– Я… это все из-за меня… Оракул предупреждал, но я надеялась…
Сейя потерянно прижимает к себе блондинку, молясь, чтобы Воины поспешили:
- Оданго, прошу… ты не могла знать этого. И никто не мог. Какю... она… ее поглотило Зло. В мое вино было подмешано что-то… прости, я не мог предотвратить эти события… не знал… мне так жаль…
Глаза Коу тоже блестели, но парень сдерживался изо всех сил. Он не мог позволить себе сейчас быть слабым.
- Она больше не воплотится, – вдруг внятно и четко проговорила Сейлор Мун. – Твоя жена. Ее разум растворился в первобытном Зле и я его уничтожила. Навсегда.
Воин бессознательными движениями отирал щеки любимой, по которым вновь и вновь катилась соленая влага. Раздался топот множества ног. «Помощь» подоспела. Дальше все смешалось. Крики, возгласы, плачь, ругань…
Сейлор Мун не смотрела ни на кого.
- Уведи меня отсюда, – тихо сказала она, пряча лицо на груди у Воина. – Не могу. Уведи. Забери меня, Сейя! Хотя, стой…
С трудом удерживая вертикальное положение, Усаги чуть отстранилась от мужчины. Сжав кулаки и шатаясь, сделала пару шажков в направлении тела Венеры. Харука и остальные бросились к ней, но Сейя жестом остановил их. Звездный Воин интуитивно чувствовал, что не стоит сейчас мешать. Усаги присела у тела лучшей подруги на корточки и дрожащей рукой прикрыла такие родные глаза, глядящие сейчас прямо в вечность. Пара слезинок упало на, некогда, такое смешливое и «живое» лицо. Сейчас оно застыло маской и более никогда не расцвести улыбке на этих губах.
Полусидя-полуползком… Серенити приблизилась и к тому, что осталось от Земного Принца. Губы шептали беззвучное: «прости», а глаза старались не смотреть на окровавленную шею. Руки яростно терзали подол грязно-белого платья. Треск рвущейся ткани, и небольшой лоскут накрывает место, где должна была находиться голова Мамору. Последнее: «прости» меркнет в накатывающей темноте. Секунда и Усаги Цукино падает без сознания. Падает рядом с останками того, кого так настойчиво пророчила ей сама Судьба.
Что это было? Весьма реалистичный кошмар? Мозг отказывается слушаться и адекватно воспринимать действительность. Знакомый потолок в комнате. Обои. Занавески на окне. Такая родная и уютная постель. Но… тело будто и вовсе не мое, налитое свинцовой тяжестью и затекшее от долгого лежания. Долгого?
Усаги попыталась проморгаться и сфокусировать взгляд на чем-то одном. Возле ее кровати, сидя на коврике, дремал Сейя, даже во сне не отпуская руку своей любимой. Серенити пошевелила ногами, проверяя способность контролировать собственные конечности. С неохотой, но те послушались. Девушка попыталась сделать глубокий вдох, ту же сдавленно закашлявшись. Кашель отдался в голове гулким набатом.
«Коу? Коу здесь? В моей комнате? Значит ли это, что…? Нет!». Последнее, видимо, было выкрикнуто в голос. Воин моментально вскочил, склоняясь над блондинкой, которая пыталась принять сидячее положение. Подхватив девушку под руки, мужчина помог ей прислониться к спинке кровати, заодно поправив и взбив подушку.
- Се… Сейя… ты здесь… значит ли это, что… А они?
- Тише… тише, родная… все позади… тебе нужно беречь силы, ты 2 дня провела в больнице, прежде, чем врачи отпустили тебя домой. У тебя сильное физическое и эмоциональное истощение.
- Сейя… Голубые глаза наполнялись слезами… – Сейя… они умерли, да? Это все правда? Минако и Мамору. Умерли? Из-за меня?
Воин не говоря ни слова обнял Усаги, мечтая укрыть и спасти ее от страшной правды. Но, что он сейчас мог? Горькую пилюлю не подсластишь медом.
(Отступление)
«Где я?» Усаги будто парила в невесомости, окруженная странными чужеродными энергиями. Не сказать, что они были враждебно настроенными, однако…
«Кто здесь? Есть здесь кто-нибудь?» Большое зеркало возникает прямо ниоткуда, заставляя Усу вздрогнуть и насторожиться. «Оракул!»
- Ну здравствуй, дитя…
- Вы?
- Я. Как видишь.
- Где я?
- Ты? Не здесь ни там и нигде. Ты вне времени и пространства. На изнанке всех параллельных миров.
- Что я здесь делаю? Как же мои друзья?
Зеркало тихонько смеется, будто звеня серебряными колокольчиками.
- Друзья? Ты ведь считаешь, что их у тебя нет. Я ведь предупреждал тебя, Усаги Цукино. Вас обоих. И тебя и Звездного Воина. Вы пошли наперекор всему.
- Оракул, молю… Ответь мне, что с Минако и Мамору?
- С ними? Они умерли. Погибли, в попытке защитить тебя. Они не переродятся более,- жестко ответило «зеркало».
Серенити захлебнулась «воздухом», отказываясь принимать такой ответ.
- Не может быть. Не может. Я ведь только хотела быть счастливой. Отвечать только за себя. Я не хотела… не хотела…
Дух зеркала, склонив голову на бок, молча разглядывал Сейлор Мун.
- Так любишь его?
- Больше жизни, – потерянно отозвалась девушка, из глаз которой не прекращая бежали слезы.
Оракул хмыкнул.
- Что ж, Сейлор Мун. Своего предупреждения я не умаляю. Свой выбор ты сделала, ровно, как и Воин. Впереди вас ждут тяжелые времена и множество испытаний. Изменится сама история, и еще не такие потери понесешь. Готова ли ты к этому? Готова ли ваша «любовь» к такому повороту?
- Оракул, – блондинка дрожала. – Оракул…
Дух зеркала задумчиво что-то прикидывал в уме.
- Оракул… Какю… я ее уничтожила?
- Без сомнения, дитя.
- Но… как… ведь это было…
«Зеркало» помолчало, прежде чем продолжить диалог.
- Да. Это была большая часть Первородного Зла. Честно говоря… То, что тебе удалось изгнать ее в небытие… Видимо, сила твоей любви к Инопланетному Воину гораздо… гораздо сильнее, нежели мы полагали.
Словно прислушавшись к чему-то, Оракул вдруг улыбнулся.
- Усаги Цукино… Со мной говорила Мать Всего Сущего. Сама Эра. Учитывая это твое вмешательство, закончившееся столь весомым вкладом… тебе дается небольшое послабление. Ты можешь попросить Мать Эру о чем-то одном. Чем-то незначительном. Тебе будет дано. Проси же, да не забывай, что ты теперь изгой и просьба твоя – великая милость со стороны Матери.
Усаги подалась к Зеркалу, затаив дыхание.
- О, Мать, – заговорила девушка. – Прошу, внемли мне. Знай, что недостойная дочь твоя не желала никому зла, лишь надеялась обрести свое счастье. Прошу тебя, мать, коль дала ты мне такую возможность. Прошу об одном. Молю… дай Минако и Мамору возможность вновь переродиться на Земле. Прошу… прошу тебя…
Мелодичный звонкий голосок наполнил голову блондинки:
- Просишь не за себя? За тех двоих?
- Они… Серенити кусала губы, сдерживая всхлипы. – Они любили меня. Из всех Воинов. Саму меня. Такую, как я есть. Теперь я понимаю это. Все не может окончиться для них так. Мать Эра…
- Безусловная любовь… Что ж, дитя… Сердце твое чисто, несмотря на то, что пошла ты против Мироздания. Законы Энергий не могу отменить даже я. Кара для вас с Сейей будет как предрешено. И вы не переродитесь более… но… этим двоим дано будет… твой Воин просил о том же. А раз так – иди ближе, попрощайся…