- Усаги, – осторожно начал разговор Мамору. – Не стоит так поздно гулять в парке. Мы беспокоились за тебя. Ты… была одна?
Отхлебнув горячего сладкого напитка, Уса пожала плечами:
- Да. Ты прав. Видимо я. Просто устала и решила подышать воздухом. И… я была с… Какю.
- Вы дружите?
- Э… нет. Короче, какая разница. Мамору, что за привычка копаться в мелочах. Лучше поцелуй меня.
Брюнет смотрел на свою Лунную Зайку и «узнавал» и «не узнавал ее». Наклонившись, парень собрался запечатлеть на губах любимой легкий воздушный поцелуй, полный не выраженной нежности и горечи былой разлуки. Ан нет. Поставив на парапет свой стаканчик, Усаги резко притянула к себе Эндимиона и буквально впилась в него поцелуем-укусом. Чиба почувствовал на языке ржаво-сладкий привкус крови и с усилием отстранил от себя подругу.
- Уса? Что с тобой? Ты так изменилась. Сама не своя.
- Разве? А что не так? Я просто повзрослела.
- Э. ладно, хорошо. Я отвезу тебя домой.
- Что, уже? Впрочем, ладно. Сегодня выходит новая серия моего сериала. Только купи мне по пути большое ведерко мороженного.
Король улыбнулся. Что-то все же осталось неизменным. Страсть Усы к еде.
Усаги снился странный сон. Ее сознание ощущало странные чужеродные давящие вибрации.
Биться. О невидимую стену. Больно раня и без того изодранные крылья. Не видя никакого шанса на спасение. Боль. Она так глубоко, что стала твоим внутренним «я». Твоей неотъемлемой частью. Она – это ты. Страшно, Усаги? Да. Золотая, серебряная, бронзовая, терновая... Клетка. Какая разница из чего? Сломать стереотипы, расправить крылья – ввысь. Небо зовет. Умоет раненное тело теплым дождем, высушит своим дыханием, вольет новые силы грозовой молнией, вернет былую красоту радугой. Огромные глаза устремлены в небо. Странные глаза цвета воды, холодные и безликие. Жизнь сделала их такими. В этих глазах, как в зеркале, отражается небосвод с проплывающими облаками. Белыми и воздушными, как взбитые сливки. Давно безвольно поникшая рука делает едва заметную попытку подняться. Одна за другой каплют слезы, оставляя мокрые точки на белом одеянии. Девушка тянет руку вверх: «Небо. Возьми свое дитя! Я больше не могу». До крови закушена губа. Алая капля падает на платье. Пронзительно алая, ее не так-то легко оттереть. Маленькая капелька, как и она сама. Но она есть. Она не исчезла среди белого простора. Она не такая, как все и от этого еще прекраснее.
Пустота надвигается, солнечные ожоги все болезненнее. Ветер все сильнее бросает колючую пыль прямо в глаза. Воздух вокруг тягучий как кисель. Вязкий. Плавится – режь его ножом. Ты бежишь... Ты спешишь... Ты... Стоишь на месте. Парадокс? Королева, ты запуталась, признайся. Кто нужен тебе? К кому стремится твое сердце? Отдохни. Просто исчезни. Прекрати свой цикл инкарнаций. Больше не будет боли. Больше не будет страдания. Больше не будет слез. Правда, и тебя самой тоже не будет. Но ты не бойся. Пустота бывает прекрасна. Ты растворишься в ней. Ты соединишься с нею. Ты больше не будешь одинока…
Проснулась Усаги в холодном поту…
Сейя тоже никак не мог разобраться с тем, что же он чувствует и что ему делать. Отбившись от ставшего удушающим внимания жены, парень, натянув на голову капюшон да надев черные очки (дабы остаться инкогнито для поклонниц), полдня как уже бродил улочками Токио. Бродил да бродил, не замечая того, что круг его «прогулки» сужается и ноги сами ведут его к одному очень знакомому дому.
Очнулся он от своих грез лишь тогда, когда нос его уловил ароматы готовящегося лимонного пирога. Икуко вновь кулинарила. Конечно же, несложно было догадаться, куда принесут его ноги в таком состоянии. Сейя в растерянности остановился в тени раскидистого дерева. Повертев в руках зачем-то купленную пачку сигарет, достал одну. Такое он позволял себе крайне редко – берег голос. Руки дрогнули и зажигалка все чиркала и чиркала искрой, отказываясь выдавать язычок пламени. Психанув, Коу бросил так и не подкуренную сигарету, раздавив ее носком кроссовка до состояния крошева. Сбросив, таким образом, часть напряжения и «вернувшись» в реальность, Сейя задумался. В нем боролся здравый смысл и неумолимая тяга вновь увидеть Усаги.
- Вот черт!, – подняв глаза вверх, парень увидел, что окно комнаты Усы открыто. Дальше – чисто рефлексы. Дерево. Ветка. Подоконник…
- ААААА!!!
- Твою ж мать!
Мужская ладонь мигом накрыла девичий рот, заставляя замолчать.
- Куколка, это же я, чего орешь?
Куснув Сейю за палец, Усаги вывернулась и злобно зашипела:
- А звонить не пробовал? По телефону, или, на худой конец, в дверь? Собственно, чего ты вообще явился?
Снизу раздался обеспокоенный голос Икуко:
- Уса, детка, что случилось? Я не могу отойти, у меня пирог, ты же знаешь…
- Ничего, мамочка, – закричала вниз лестницы блондинка, показывая беззвучно ржущему Сейе кулак, – это… был огромный паук.. но он убежал.
- Не пугай меня больше так, – раздалось в ответ, и через 10 минут можешь спускаться за пирогом. Я же знаю, у тебя там слюнки текут.
Закрыв поплотнее дверь в комнату и отгородившись, таким образом, от излишне волнующейся матери, Уса подскочила к Сейе и с размаху ткнула его кулаком в грудь.
- Ох-хо-хох, Куколка, чего дерешься?
- Что. Ты. Здесь. Забыл?
Брюнет почесал в затылке, раздумывая, чтобы ответить. Честно говоря, действуя на одних эмоциях и порыве – он не успел придумать ответ на этот, логичный в общем-то, вопрос. Рука, ожидаемо, зацепила «хвост». «Вот оно!»
- Собственно, не могла бы ты вернуть мне мою ленту? Не то, чтобы я мелочный, но, как-то свыкся с ней, знаешь ли. Трудно будет отвыкать.
Запал Усаги тут же улетучился.
- Э… вообще-то… ты знаешь… так вышло… потеряла я ее, короче.
Коу излишне эмоционально “расстроился”. Усаги стало как-то неловко. И, хотя ситуация была пустяковая… У девушки тоже были вещи, которые, на первый взгляд не представлявшие для других никакой ценности, ей были по-своему дОроги. Блондинка начала хрустеть пальцами.
- Слушай, ну… я не знаю, как так вышло и… давай я угощу тебя пирогом. Ты же слышал, скоро будет готов.
Вот таким образом и получилось, что Сейя на какое-то время вновь получил возможность побыть со своей Куколкой.
Сон Какю.
Сквозь золотую пелену дождя смотрела девушка на окружающий мир. Она должна решить. Принять самое важное решение в своей жизни, и не только в своей. «Остановись», – кричало сердце. «Вперед. Ты должна идти дальше. У тебя нет права на ошибку», – хладнокровно и расчетливо утверждал разум. По лицу девушки катились слезы, но она не замечала их. Длинные пальцы нервно мяли мягкую ткань платья. Выбор. Это уже не добро и не зло. Она должна решить. «Это просто власть, – думала девушка, – для меня нет особого значения, что победит, но я должна, обязана принять верное решение. От меня зависят судьбы миллионов людей. Я должна решить, ибо я – мессия. Я была рождена для этого, и мой час пришел. Что победит? И то, и другое – мощный поток энергии. Первое – возрождающей, второе – разрушительной. Энергия жизни и смерти, веры и греха. Я не могу... Не хочу... Какое я имею право?.. Нет!!!» Мысли ее метались, голова горела от долгих раздумий. «Имеешь, – нашептывал кто-то, – имеешь, и должна».
Добро...Что хорошего видела она от этой силы, и что плохого видела она от зла? Зло помогло ей не потерять любимого, а добро... Где было оно, когда она так нуждалась в помощи?! Она не сможет без Сейи. Он часть ее. Он всегда был рядом. Защита. Опора. Надежда. Часть души.
Две силы. Времени на промедление нет... Жар в груди и ледяная чистота разума. Стук крови в висках и неожиданное понятие сосущего, всепоглощающего одиночества. И почему-то все мысли занимает невесть как попавший в комнату мотылек, бьющийся об оконное стекло.
Ну вот и все. Все закончилось. Она выбрала. Великолепное и опасное создание взмыло вверх, на минуту задержалось на фоне дождливого неба, красные волосы взметнулись на ветру... Молния. Удар. Выбор сделан...
Какю резко открыла глаза, слишком быстро вынырнув из сновидений и не успев сообразить где она находится. Голова гудела как колокол. Молния… Удар… Да не молния, а мигает входящим звонком поставленный на беззвучку мобильник. И не «удар» вовсе, а в соседней комнате что-то уронили. Видимо, Сейя дома. Тряхнув головой и поморщившись от новой волны боли, женщина непослушными пальцами нажала кнопку ответа: