- А как насчет третьего пункта? Вы гарантируете, что он не раскусил нашу роль в этой игре?
- Гарантировать не могу, да и это было бы намеренным введением вас в заблуждение с моей стороны. К сожалению, аппаратов для декодирования мыслей и прочих аспектов деятельности человеческого сознания у нас нет.
- Пока.
- Совершенно верно, Ведущий. Пока нет. А значит, мы вынуждены оперировать такими категориями, как "возможность" и "вероятность". И тогда применительно к нашему субъекту мой ответ будет звучать так: теоретически возможно, но с практической точки зрения - невероятно.
- Хорошо, хорошо, Джанком. А то еще немного - и вы станете учить меня основам диалектики. Скажите лучше, какова ситуация на данный момент.
- Его подобрали в Мертвой зоне экстроперы, и сейчас он подвергается тщательной обработке с их стороны. Поэтому пока о каком-нибудь контроле с нашей стороны не может быть и речи.
- Не боитесь, что они примут его за лазутчика превенторов? Ведь, насколько мне известно, они обладают достаточно эффективными методиками выявления шпионов. А если у них возникнет хотя бы тень подозрения, что он подослан кем-нибудь, то вся ваша предыдущая деятельность пойдет насмарку.
- Мы предприняли все меры, чтобы исключить такую возможность, Ведущий. Я уверен, сейчас слова "Когниция", "экстроперы", "превенторы" и прочие должны казаться субъекту пустым сотрясением воздуха. В сущности, он начинает жить с нуля.
- В который раз...
- Да, в который раз. И остается надеяться, что уж эту-то жизнь он использует на сто процентов.
- Хотелось бы верить, Джанком Олегович.
Глава 2
До конца боевого дежурства оставалось каких-нибудь полчаса, когда группа Ворона засекла неизвестный и тщательно замаскированный объект противника в районе Плоскогорья.
Тут же последовала команда: "Подъем! Приготовиться к десантированию!"
Влезание в робокомб заняло полторы минуты, герметизация и настройка датчиков и многочисленных чипов на индивидуальные параметры - примерно столько же. Когда сигнал готовности костюма пикнул над ухом, Гарс мысленно послал команду: "Доложить о готовности командиру" - и увидел на дисплее перед глазами вспыхнувшую строчку дублирования: "Сто третий готов".
Через пять минут отряд быстрого реагирования в полном составе занял места в двух десантных антигравах по двадцать человек в каждом.
Теперь они были все на одно лицо - для противника, но не друг для друга. Опознавание своих осуществлялось автоматами-идентификаторами.
Робокомб был сложной и внешне громоздкой конструкцией. Чем только он не был напичкан: мини-реактор кваркового типа, питающий энергией все системы; воздушные фильтраторы, защищающие от химического и биологического оружия; два дисплея - один перед глазами на анизотропном лобовом стекле, другой - на запястье левой руки; микрофоны для передачи голосовых сообщений и команд в случае, если датчики биотоков выйдут из строя; стереокамеры, датчики контроля физиологического состояния, навигационные приборы, ускорители моторики движений, ультра- и инфразвуковые пеленгаторы, предупреждающие об опасности за пределами диапазона слышимости, локаторы мин и, конечно же, интеллекторы : основной и масса вспомогательных.
На поясе у каждого висело оружие: слева - иммобил, справа - транслятор. В руках на всякий случай был пульсатор, хотя в качестве средства уничтожения превенторов он был бесполезен. Зато им можно было разрушать заграждения, технику и оборонительные сооружения противника.
Еще во время так называемого "курса молодого бойца" Гарсу говорили, что в принципе все это снаряжение греша ломаного не стоит, еАйи ты столкнешься в бою с превентором нос к носу и тем более если он выстрелит первым. Против плазменного заряда, летящего с околосветовой скоростью, не могли устоять ни одна броня и ни одно силовое поле. Так что все эти робо-комбы, устрашающе щетинистые корпуса антигравов, защитные приспособления и устройства - лишь иллюзия собственной безопасности, создаваемая с одной-единственной целью: не чувствовать себя голышом перед оснащенным супероружием суперпротивником.
Пока антиграв разгонялся, набирая ускорение, достаточное для ухода в подпространство, думать о чем-либо, кроме предстоящей операции, не рекомендовалось. Да и не хотелось. Потому что в голову сразу лезли наиболее красочные отрывки из рассказов тех, кому посчастливилось вернуться из боя живым, хотя и не всегда невредимым.
Как превенторы превращают твоих товарищей в облачка раскаленного газа. Как на твоих глазах один за другим вспыхивают, как спички, тяжелые субспейсеры с десантом. Как, наконец, ты стреляешь в упор во врага, а он чудом уходит из-под твоего невидимого луча и в свою очередь палит в тебя, но по чистой случайности его заряд попадает тебе только в рукав робокомба, отрывая его напрочь вместе с рукой.
Вот будет дело, если твоя первая настоящая операция окажется и последней!
Но другого выхода нет. Никто тебя не неволил примыкать к экстроперам. Брел бы себе дальше по выжженной пустыне в поисках чего-то лучшего. Пока не сдох бы от всяких излучений или от самонаводящегося лазерного луча, выпущенного спрятанным под землей или на околоземной орбите боевым модулем превенторов.
Тебе все равно некуда было идти на этой планете.
И тебе есть за что рваться в бой против этих гнусных суперменчиков, узурпировавших право диктовать, что можно, а чего нельзя человечеству. Это они заперли человечество под купола Оазисов, чтобы сначала раздавить тех, что посмели вступить с ними в единоборство, а затем установить на Земле свою безграничную диктатуру!
Это они испоганили поверхность планеты, превратив ее в сплошную Мертвую зону, зараженную смертоносными излучениями!
Это из-за них погибли твои односельчане, вышедшие против своей воли за Горизонт!
Значит, им и следует предъявить счет за все беды, которые терпело по их милости человечество, а сделать это можно лишь воюя против них.
На лобовом экране менялись в бешеном темпе картинки, графики, таблицы и бежали сухие строки информации о предстоящем задании. Командир старался успеть проинструктировать подчиненных за время полета.
Ворон сообщал, что на Плоскогорье удалось обнаружить тщательно спрятанные подземные сооружения, явно принадлежащие превенторам. Правда, сканирование во всех диапазонах ничего не дало, так что трудно было сделать вывод, чем же является этот объект: боевым модулем, автономной пусковой установкой, центром управления или каким-нибудь складом. В любом случае, следовало провести разведку боем, а потом, в зависимости от того, что это будет за объект, захватить, вывести из строя или полностью уничтожить его.
Иначе, как это бывало уже много раз, через некоторое время на этом месте может оказаться только пустая яма, а объект объявится где-нибудь на другом конце земного шара.
Сначала Гарс старался воспринять этот информационный поток в полном объеме, но потом, поняв, что его мозг, захлестываемый массой нужных и ненужных сведений, просто не справляется с этой задачей, расслабился и стал оглядывать своих спутников. Кроме него, новичков в антиграве не было. Все остальные считались ветеранами, и на счету многих из них было уже по нескольку уничтоженных врагов.
И опять у Гарса возник невольный вопрос: кто же эти люди и за что они жертвуют собой в борьбе с превосходящим их по всем параметрам противником? Он уже не раз приставал к своим товарищам с этим вопросом, но удовлетворительного ответа так и не дождался. В основном они либо отмалчивались, либо отшучивались, некоторые несли какую-то неискреннюю чушь, а Кут Зоркий пообещал: "Когда-нибудь ты сам поймешь, Гарс. Что толку тебе что-то объяснять, когда ты у нас - без году неделя?!"
Вот он, Кут, сидит смирно рядышком, и такое впечатление, будто он дремлет. Ему поручено опекать тебя, а он и думать о тебе забыл, стервец.
Словно услышав мысли Гарса, Зоркий повернул к нему в шлеме лицо и оказался вовсе не спящим.
- Ты чего? - спросил он, по-своему расценив взгляд своего подопечного. Мандражируешь, что ли? Не дрейфь, Гарс, держись со мной рядом - и все будет нормально!