И куда подевались высокоморальные принципы Рощиной? Или не такие уж они и моральные?
Ладно я, у меня они зарыты под толстым слоем адекватного эгоизма, но в последнее время и он начал прихрамывать, что меня напрягает.
Поначалу я не хотел соглашаться на эту авантюру с игрой в любовь, ведь в какой-то момент мне стало жалко малышку Зою.
Жалко у пчелки.
Я всего лишь… разобью ей сердце?
Нет, конечно, до этого не дойдет. Ну там пара пылких взглядов, пара прогулок под ручку, я думаю, этого для Льва будет достаточно, чтобы признать за мной победу.
Я всего лишь верну байк и получу свой зачет у Людоедовны, а Рощина получит жизненный опыт…
— Тимур, ты дома? — раздается стук в дверь, выводящий меня из раздумий.
— Да, пап.
По тону отца понимаю, что не жди ничего хорошего.
Наверное, решил заглянуть с очередной лекцией о том, какой у него сын-раздолбай и все в таком духе. Отец у меня тот еще токсик.
— Ты что-то хотел? Ухожу через пять минут. — Сразу даю понять, что не настроен на долгие «задушевные» беседы.
— Мне доложили, что ты опять прогулял пары в университете.
И кто же это сделал? Неужели папа завел себе стукача, который будет следить за мной еще и во время учебы?
— Допустим, прогулял.
— Когда уже ты поймешь, что это очень глупо? Я не смогу ввести тебя в совет директоров своей компании, если у тебя не будет диплома о высшем образовании.
— Пап, а кто сказал, что я хочу там быть? С чего ты вообще взял, что я буду работать у тебя? На тебя?
— А где тебе еще работать?! — отец пышет гневом, повышает тон.
— Не переживай, не пропаду. У меня есть свои идеи на этот счет.
— Будешь шляться по переходам и бренчать на своей балалайке? — небрежный кивок в сторону моей гитары, стоящей в углу. — Или будешь копаться в гараже у дяди Васи и сдавать старые мотоциклы на металлолом?
Чувствую, как его слова задевают мое самолюбие. Не желая больше находится рядом с ним ни секунды, хватаю свою кожанку и ухожу, напоследок громко хлопнув дверью.
И это мой родной отец? Разве он не должен поддерживать мои решения?
Но нет, вместо этого, отец просто давит их на корню.
Иду в гараж и вытаскиваю своего железного друга.
Да, этот старик достался мне от дедушки, но он ни в какое сравнение не идет с тем байком, который я продул другу.
Я так сильно зол, что готов натворить делов, поэтому сейчас самое лучшее — это прокатиться с ветерком и остыть.
Напряжение просто зашкаливает, и чтобы сбросить его, мчу по трассе на всех парах. Скорость и спорт всегда помогают привести мысли в порядок.
Есть еще кое-что, но сейчас я меньше всего хочу видеть Марьяну и выслушивать ее глупые претензии.
С ней даже поговорить не о чем. Уж она-то точно не интересуется ничем другим, кроме женских журналов и соцсетей. Ей лишь бы выложить селфи с выгодного ракурса и проследить за лайками.
На ум тут же приходит образ другой девушки. Вот она стоит посреди своей комнаты, испуганно хлопая своими большими, зелеными глазами, и не знает как выпроводить меня поскорее.
А еще Рощина очень часто смущается и краснеет, получается мило. Мне в кайф ее злить, чтобы еще раз увидеть эти пунцовые щеки и метающий молнии взгляд.
Да, злится Зоя зачетно.
Едва не врезаюсь во встречный автомобиль, внезапно выруливший из-за поворота. Реакция есть, дети будут. Резко торможу и съезжаю на обочину.
Черт, нашел время думать о ботаничке! Она-то, небось, спит и видит, как уводит жениха своей сестры и сбегает вместе с ним на край света.
Нет, определенно, нельзя этого допустить.
Ну ничего, малышка, ты мне еще спасибо потом скажешь.
Две недели все расставят по своим местам и даже выбьют из твоей головы эту розовую дурь.
Тимур
Едва прихожу в универ, меня подлавливает Ремцов.
— Яр! — машет он мне рукой с другого конца коридора, приветствуя и одновременно подзывая к себе.
Мы привыкли называть друг друга по первым двум-трем буквам своих фамилий, еще с первого курса прицепилась привычка. Что-то вроде позывных: когда мы играли в одной баскетбольной команде постоянно пользовались этим. Коротко, удобно, понятно.
— Дарова, друг. Что стряслось?
— Это я у тебя спросить должен — ты чего такой угрюмый?
— Да… с отцом опять поцапался, — отмахиваюсь, не желая углубляться в эту тему. — Идешь на пару?
— Так Людоедовна же, пропустишь ее…
— Черт, я и забыл.