— Ярцев?!
— Сейчас вернусь, — не оборачиваясь, бросаю Людоедовне, жаждущей убить меня взглядом в спину. Чувствую это задницей, поэтому только ускоряю шаг.
С каждым днем все веселее. Я уже реал жалею, что так опрометчиво заглянул в гости к Рощиной. Думал, что она прикалывается, когда говорит о своих родителях, но теперь понимаю, что там все без шуток.
Так, интересно, куда именно убежала ботаничка? В женский туалет? Нет, слишком многолюдно, наверное, ей хочется уединиться в укромном местечке и дать волю слезам.
Хм, а где у нас такое местечко? Возле входа в старый корпус есть аудитория, которой никто не пользуется из-за отсутствия ремонта, решаю попытать свою удачу и иду туда.
Аллилуйя! Рощина находится там, правда, она так увлечена тем, что заливает слезами рукав своей кофты, что совершенно не слышит, как я вхожу.
Останавливаюсь на пороге, впервые растерявшись и не зная, что сказать. Ругаться с ней как-то нет желания, успокаивать я не умею, проводить беседы по душам — мы вроде бы не друзья, да и я в личные психологи ей не нанимался.
Ай, плевать, будем импровизировать на ходу.
Подхожу и сажусь рядом с ней, отчего Зоя вздрагивает и чуть не падает с парты. Успеваю схватить ее за руку и резко притягиваю к себе.
Получается слишком резко, потому что она буквально летит на меня и оказывается прижата к моей груди — наши лица разделяет какие-то пара сантиметров.
Ботаничка зажмуривается, наверное, испугалась встречи с жестким полом. Или решила, что я хочу ее съесть.
А съесть да, это мысль. У меня сегодня разыгрался нездоровый аппетит — смотрю на ее лицо, на ее то ли земляничные, то ли вишневые губы, чувствуя, как меня ведет от их близости.
Интересно, все-таки земляника или вишня? А на вкус они такие же сладкие или...
Вот сейчас и проверим.
Прижимаюсь губами к ее губам.
Тимур
И все-таки, вишня. Сладкая, но не приторная, с кислинкой.
Не успеваю распробовать вкус до конца, ботаничка обламывает меня почти сразу — кусает за нижнюю губу и, прижавшись двумя ладонями к моей груди, отталкивает.
Черт, целоваться с ней весьма травмоопасно. Сначала по шарам мне заехала, мама не горюй, теперь еще и цапнула зубками своими.
— Ну ты и дикая, — вытираю тыльной стороной ладони кровь с губы.
— А ты чего ко мне лезешь?
— Ты первая начала.
Ха, нечем крыть. Краснеет, глаза отводит в сторону. Ну хотя бы реветь перестала, уже хорошо.
— Зачем ты пошел за мной?
Блин, ботаничка, а ты реал в корень зришь. Этот вопрос я задаю себе снова и снова, и меня бесит, что не нахожу на него годного ответа. Ну такого, чтобы успокоить себя самого.
Не говорить же об этом вслух. Палево жесткое.
— Чтобы очки заработать перед твоей мамкой.
Зоя чуть поджимает нижнюю губу, хмурится. Ожидала услышать другой ответ? Думала, что я сейчас начну перед ней расшаркиваться и в любви признаваться?
Ах, Рощина, вроде бы взрослая девочка, до сих пор верит в принцев на белом коне. Не, я на эту роль никак не подхожу — я циник до мозга костей, поэтому…
— Пошли?
— Куда?
— У нас вообще-то пара.
— Я не вернусь туда, — упрямится ботаничка и даже делает шаг назад.
Отступает, видя, что я настроен решительно.
— Вернешься как миленькая.
— Ты кто такой, Ярцев, чего раскомандовался? — от злости у нее даже глаза округляются.
— Я твой парень, забыла?
— Это все прикрытие, забыл?
— Ну вот поэтому нужно вернуться и прикрыть наши и без того горящие задницы. Ты мамку свою раздраконила, меня подставила жестко, теперь нужно сделать так, чтобы плюсы заполнили дыру в моей карме.
— Вот и заполняй сам! — взрывается Рощина, и на глазах у нее снова блестят слезы. — Только отстань от меня!
Не, второго плача Ярославны я не выдержу. Да и меня начинает подбешивать вся эта ситуация, сколько можно драматизировать? Сколько можно упрямиться?
— Рощина, играем по моим правилам, поняла? Ты уже наделала делов, поэтому идешь со мной.
— Нет, не пойду. — Ей богу, как маленький обиженный ребенок, еще и ножкой топает для пущей убедительности.
Ну топай-не топай, а придется... топать до Людоедовны. Пару пропустим, того и гляди, вовсе подумает, что я ее ботаничку совратил.
Думаю об этом и самого бросает в жар.
Не, стопэ, мысли не в ту степь понеслись!
Какой "совратить", с этой ботаничкой даже обычный поцелуй превращается в треш.
— Рощина, либо мы возвращаемся на пару, либо, — вытаскиваю свой смартфон и включаю запись, заставляя Зою побледнеть.
Приходится прибегать к самым крайним мерам. Они обычно срабатывают.