— Я еще так далеко не загадывал.
— Вот как, — гаденыш копирует мою интонацию.
— Еще бы Тимура заботило его будущее, — подхватывает Людоедовна, которой только дай повод попоносить нелюбимых студентов. — Учеба для него что-то отвлекающее, мешающее...
— Мам, вообще-то, Тимур очень умный парень. — А вот тут я реально удивлен. Зоя подает голос, и не просто подает, а перечит своей маме-драконихе. — Просто немного... Эээ... Отстал от лекций.
Хорошая попытка, ботаничка, но нет. Людоедовна зыркает глазами из-под очков, словно делая себе мысленную пометку, разобраться с дочерью чуть позже.
Конечно, теперь она постарается всеми силами выбить дурь из головы младшенькой, со старшенькой-то, вон как, все хорошо получилось. Наверное, Надя реабилитирована в глазах своих родителей, однако от этого она не выглядит счастливее.
Наоборот, на ее лице отчетливо читается сильнейшее разочарование. Я даже знаю кем.
— Спасибо за ужин, Людмила Рудольфовна, Виктор Иванович. Я, пожалуй, пойду. — Хватит с меня этих ужимок и выпадов. Как только Зоя терпит эту скукотищу?
Мне хочется поскорее вырваться на улицу, благо ужин уже подошел к концу и, никто из присутствующих особо и не пытается задержать меня, уговорить остаться.
Да мне это и не нужно.
Пользуясь случаем, увлекаю за собой Зою, которая не очень-то и сопротивляется — видимо, тоже устала от соловьиной трели Стаса-ловеласа.
Хотя, нет, его она слушала с открытым ртом. Скорее, устала от тяжелой атмосферы, которую хорошо сгущает ее матушка-дементор.
— Ну что, Рощина, как думаешь, мы укрепили свои позиции в глазах научного совета? — на ходу расстегиваю верхние пуговицы джинсовой рубашки и подхожу к машине, которую одолжил из огромного автопарка отца. Открываю дверь, но потом решаю не торопиться и поворачиваюсь к Зое.
— Не думаю.
— Слушай, по чесноку, это и есть любовь всей твоей жизни? — киваю в сторону дома, намекая на белобрысого.
— Что ты такое говоришь?! — вспыхивает, глаза горят праведным гневом, сама испуганно озирается по сторонам.
Ну еще бы, вдруг ее услышат и пиши пропало.
— А то и говорю, малыш, — не могу устоять перед тем, чтобы подразнить ее. Слишком забавно она злится. — Думаешь, я не понял, что это и есть тот самый Стас.
— Тише ты! — шикает на меня, бесится. — Вдруг тебя кто-нибудь услышит.
— Да, вполне возможно. Кстати, у тебя есть отличный шанс, чтобы продемонстрировать свои актерские способности перед большой публикой.
— Ты о чем?
— Из окна говорю смотрят. Твоя мамаша и твой ненаглядный. Поэтому...
Наклоняюсь к Зое, отчего она испуганно вздрагивает. Маленькая мышка-трусишка. Так даже интереснее.
— Что ты делаешь? — шепчет, распахнув свои огромные глазища.
— Не оставляю сомнений в том, что у нас с тобой все серьезно.
Касаюсь губами ее мягкой, нежной щечки и запечатлеваю легкий, невесомый поцелуй.
На самом деле, можно было обойтись и без этого, но... я повинуюсь какому-то внутреннему порыву души, что не могу удержаться от этой маленькой шалости.
И это шалость в чистом виде, ведь никто за нами не следит с балкона.
Но Рощиной об этом знать не обязательно.
Пока еду домой, не могу перестать думать о Зое. Перед глазами ее то смущенное, то веселое, то разгневанное личико. Нет, кто бы мог подумать, что под кучей бесформенных тряпок скрывалась настоящая красавица?
А она реал красивая. И глаза у нее красивые, зеленоватого оттенка с мелкими крапинками.
И губы аккуратные такие, правда язык слишком длинный и острый, но это полбеды...
Блин, да у тебя проблемы, чувак! Уже до дома доехал, а в голове ни одной нормальной мысли — только образ Рощиной.
Ну оделась она, как нормальная девушка, так теперь, что же, в ноги ей упасть?
Это немного приводит меня в себя.
Сворачиваю к дому, замечая, что отец сегодня рано вернулся. Обычно в это время он зависал на работе или на деловых ужинах.
Глушу мотор, закрываю пультом ворота гаража и захожу домой, где творится странное оживление.
— Мам? У нас гости? — ловлю маму, вышедшую в холл и одетую не по-домашнему.
— Да, Тим, давний приятель отца прилетел, мы сами не ожидали, — последнее добавляет уже шепотом, чтобы услышал только я.
— Давний приятель? Не знал, что у папы вообще есть друзья.
— Не будь таким букой, сынок, — мама в своей любимой манере треплет меня за щеку, точно я маленький ребенок, но разве я могу на нее обижаться?