— Да, — кивнул-таки Лев, после недолгой паузы, — ты прав. Остальные сдавали позиции уже в первую неделю, я даже зауважал эту заучку.
— Ну так что? Еще неделя в запасе?
— Валяй, — отмахнулся он и снова нырнул в бурную переписку.
Небось, опять троллит преподов в общем чате или пудрит мозги влюбленным в него фанаткам-чирлидершам.
Как бы там ни было, уже к полудню понимаю, что мой план начал работать, как надо.
И все чаще ловлю себя на мысли, что мне самому доставляет удовольствие такое близкое общение с Рощиной. По-крайней мере, она чуть поддается моему влиянию, становится более мягкой.
Мы даже разговариваем с ней как два нормальных человека, а не собачимся по пустякам. Хотя, не спорю, мне нравится задирать ее и наблюдать, как она забавно злится, как краснеют ее щеки, блестят глаза.
— Вообще-то я не собирался задерживаться надолго в этой богадельне, — сообщаю Зое полушепотом, наклонившись близко-близко к ее маленькому ушку и попутно вдыхая аромат ее цветочного шампуня.
— И почему вдруг передумал? — переспрашивает таким же заговорщическим тоном.
Мне кажется, или она... со мной флиртует?
— Ну... — наклоняюсь ближе, одновременно накрывая ее ладонь своей, от чего она еще шире распахивает свои огромные глаза. — Есть одна весомая причина.
— И какая же?
Непроизвольно проводит языком по своим пересохшим губам, заставляя меня уставиться на них. Черт, я ведь до сих пор помню, как меня повело от того недопоцелуя. И сейчас ведет, но надо держать себя в руках.
— Очень сильная... — мы безотрывно смотрим друг на друга, а я при этом сокращаю расстояние между нами еще больше. — Тяга к знаниям. — Сообщаю ей так, словно это самая страшная тайна в мире.
Зоя выдыхает, выходя из оцепенения, и шутливо тычет меня в бок своим маленьким кулачком.
— Я уже подумала, что... — говорит смеясь, но почти сразу осекается, бросая на меня быстрый, испуганный взгляд.
— Подумала, что, малыш?
— Ничего. — Снова закрывается. Вижу по ее лицу, что она смущена — румянец заливает щеки, уши и шею.
А губы ее все также рядом. Черт. Такие манкие, аппетитные. Как тут сдерживаться?
Я и не сдерживаюсь. Хочу немного подразнить её, может быть, даже чмокнуть в нос — так, небольшая шалость — но грозный оклик Веры Павловны заставляет меня вздрогнуть и поморщиться.
— Ярцев! Это библиотека, а не обитель разврата! — повелительница книг, словно нагруженная грузом баржа, выплывает из-за огромных стеллажей, уставленных тяжелыми справочниками, и буравит нас строгим взглядом.
Вот ведь ханжа! Как будто она сама никогда не...
А, впрочем, о чем я говорю? Её, наверное, даже за руку никогда не держали, что уж говорить о пылких, страстных поцелуях.
— Простите! — запальчиво извиняется Рощина, по цвету кожи сливаясь с бордовыми занавесками, висящими на окнах, и сгребает свои тетрадки в рюкзак. — Мы уже уходим.
— Да, да, — помогаю ей собрать вещи и подаю руку, которую она после некоторых колебаний все-таки принимает. — Продолжим в другом месте, — не удержавшись, добавляю напоследок, когда мы с Зоей оказываемся возле выхода.
Вера Павловна готова взорваться от возмущения, но я не дожидаюсь этого прекрасного момента, увлекаю ботаничку за собой. На сегодня хватит воспитательных приемов и нотаций.
— Зачем ты так с ней? — ловлю на себе укоризненный взгляд Зои.
— Да, брось, малыш, я просто пошутил.
— Она могла подумать, что я...
— Что ты завела себе нормального парня, а не кота?
— Ты невозможен, — закатывает глаза Зоя, но улыбки сдержать не может.
— Я знаю. Поехали, отвезу тебя домой… — не договариваю, спотыкаюсь на последнем слове, когда в конце коридора замечаю своего… отца, выходящего из кабинета Людоедовны.
Так, а его-то сюда что привело?
Глава 13
Зоя
Стоит нам только оказаться в коридоре, как лицо Тимура меняется.
— Папа?
— Папа? — переспрашиваю его, не понимая, что он имеет в виду.
Перевожу взгляд в ту сторону, куда он смотрит.
Высокий, темноволосый мужчина примерно возраста моего отца, может чуть помоложе, выходит из кабинета... мамы.
— Это твой папа? Что он тут делает?
Почему-то, чувствую легкое волнение. Тимур ведь ничего не натворил, да? С чего его родителям приходить сюда, да еще и не в деканат, а прямиком к моей матери?