— Ты уже была на смотровой на Воробьёвых горах?
— Не была, но уже поздно, да и у меня джинсы мокрые. Лучше домой.
— Давай заедем, ты переоденешься и поедем на смотровую. Я настаиваю.
— Неее, лучше не надо. Если родители узнают, будут ругать, — я искала причины, чтобы отказаться.
— Если родители узнают, что ты была со мной, то не будут ругать. Позвони им.
— Сейчас? Ночь же. Они уже спят, наверное.
— Звони-звони, не спят.
Я набрала мамин номер.
— Алло, привет Евочка. Что-то случилось? Ты так поздно звонишь.
Оскар показывал, чтобы я дала телефон ему.
— Всё в порядке, — я покачала головой, давая понять, что не дам. Но он начал практически забирать его у меня из рук. — Мам, я сейчас с Оскаром, он хочет поговорить с тобой.
— Как к ней обращаться? — тихо спросил он у меня, закрывая рукой микрофон.
— Наталья Филипповна.
— Тётя Наташа, здравствуйте! Это Оскар…. Да-да… Я хочу с Евой съездить на смотровую площадку, оттуда очень красивый вид на вечернюю Москву открывается. А Ева переживает, что вы ругать её будете… Отпустите её со мной? Туда и обратно… Да, конечно, сразу после провожу её прямо до двери. Не переживайте… Хорошо! Спасибо, — он вернул мне телефон, — Мама тебя отпустила. Поехали переодеваться.
Я потрогала рукой джинсы, они уже были сухими.
— Не нужно, поехали сразу туда. Джинсы высохли.
— Я так и думал. Ты искала причину, чтобы не ехать, — он усмехнулся, положил ладонь на моё колено и несильно сжал его. Но практически сразу вернул руку на руль.
Вид со смотровой открывался действительно красивый. Я думала, мы будем здесь одни, но вокруг было несколько влюблённых парочек.
Он расстегнул замок своей куртки потом пуговицы моего пальто и, взяв двумя руками за талию, притянул к себе:
— Как же я хочу тебя поцеловать сейчас. Если бы не разбитая губа, точно бы не удержался, — после этих слов он стянул мой шарф, коснулся губами шеи и стал покусывать её, поднимаясь вверх к уху. Ноги стали подкашиваться. Когда он едва прикусил мочку, я почувствовала, как что-то твёрдое упёрлось мне в бедро. Резко отстранилась от него и, отвернувшись, стала обратно застёгивать пуговицы.
— Не бойся. Ничего страшного не произошло. Скоро ты привыкнешь к моим прикосновениям, — он обнял меня со спины, положив свою голову на моё плечо.
— Я хочу домой.
Он развернул меня к себе лицом, но я увела взгляд в сторону. Внутри меня бушевала буря.
— Ева, почему мне кажется, что ты сейчас думаешь о ком-то другом? — от его слов меня словно кипятком обдало.
— Нет! Я… Мне просто непривычно. Мне кажется, я не готова к этому всему. Ты как будто куда-то спешишь. А я так не могу. Мне нужно время, чтобы привыкнуть к тебе.
— Привыкай быстрее, я долго не смогу без этого всего, — последние три слова он практически выдохнул, сильно прижимая мои бедра к себе.
Это было неправильно. Мне казалось, что я не на своём месте. Хотелось сбежать. Но я не могла. Ведь это Оскар. Мои родители ему доверяют, значит и я могу доверять. Головой я понимала это, но на душе было не спокойно. Словно валун упал на грудную клетку и сдавливал её так, что было тяжело дышать.
До дома мы ехали молча. Лишь в самом начале я попросила включить музыку погромче, лишь бы не говорить ни о чём больше.
— Пойдём, я обещал твоей маме, что провожу тебя до двери, — сказал он, закрывая за мной дверь и блокируя машину.
— Подъездная дверь тоже дверь. Не обязательно до квартиры.
— Чем больше ты отговариваешь меня от чего-то, тем сильнее мне хочется это сделать. Так что лучше не сопротивляйся.
Он проводил меня до квартиры, но не уходил. Ждал, пока я открою дверь.
— Ты боишься, что я тебя обману и пойду гулять дальше? — я засмеялась.
— А ты можешь? — он был серьёзен.
— Нет, — было ясно, что шутку он не понял и я не стала продолжать.
Он наклонился, чтобы чмокнуть меня в губы, но я подставила щёку.
— Пока, — сказав на прощание, скрылась в квартире.
Мне хотелось поскорее смыть с себя его запах, прикосновения и воспоминания о них.
Глава 20. Насилие?
Ноябрь пролетел незаметно.
Каждый день я виделась с Оскаром на работе. Иногда он говорил секретарю, что мы уходим на "деловую встречу", а сам вёл меня в кино или ресторан. Я потихоньку привыкла к его манере общения. Даже убедила себя в том, что мне тоже нравятся его прикосновения. Пусть иногда грубые, иногда бесцеремонные, но он же мой парень, наверное, так и должно быть.
Спрашивать у девчонок мне было неловко. Я не боялась, что они осудят или будут насмехаться над моей неопытностью. Просто знала, что они не поддерживают мою одержимость влюбиться в Оскара. "Пойми, проблема не в том, что есть Мика и он тебе нравится. Проблема в том, что тебе не нравится Оскар!" — Маша была права, как всегда. Но я слишком привыкла подчиняться родителям.
С папой даже не обсуждалась тема отмены помолвки. А мама лишь уговаривала меня подумать и объясняла, насколько у Оскара хорошая семья, какое прекрасное будущее меня ждёт.
"Ты думаешь, что те, кто по любви женился, счастливы всю жизнь? Любовь со временем проходит, Евочка. Главное, что он к тебе уважительно относится. У вас появятся дети, ты забудешь обо всём на свете, будешь вспоминать о своих сомнениях и смеяться, как глупа была. Дети — такое счастье" — говорила она, и я ей верила, по крайней мере пыталась.
Ежедневные встречи с Оскаром и отсутствие Мики облегчили задачу влюбиться в одного и выкинуть из головы другого. О том, куда пропал Мика я узнала от Маши. Она уже вовсю общалась с Сергеем, он и сказал, что друг улетел в командировку — "Когда вернётся не известно, какие-то проблемы с документами".
Помолвку перенесли на середину декабря. На этом настоял отец Оскара, никто особо не спорил.
Я забросила свои рисунки, но продолжила ходить в зал. Вот только с Оскаром практически не пересекалась там. С утра он был занят на работе, а по вечерам у нас были свидания. Поэтому он ходил заниматься после наших встреч, а я — в выходные и по утрам в дни, когда пары начинались позже.
***
— Лиза, привет! Ты сегодня сильно занята?
— Нет, что-то случилось? — она явно не ожидала моего звонка утром в воскресенье.
— Я хочу поговорить с тобой. Только не в университете. И Маше не говори пока, пожалуйста. Если она придёт, то будет меня снова отговаривать от Оскара.
— Ну, хорошо… Где встретимся?
— В твоём районе есть кафе какие-нибудь? Чтоб тебе не ехать ради меня далеко.
— Ммм, я сейчас подумаю, какое лучше, и скину тебе адрес.
— Хорошо, через полтора часа удобно?
— Да. Давай.
Я села в такси и назвала водителю адрес, который прислала мне Лиза. Всю дорогу я боролась со своей совестью, которая говорила, что с Машей так поступать некрасиво. Но подруга была слишком необъективна в этом вопросе, а мне нужен совет от человека, который не заинтересован в каком-то варианте исхода.
— Ева, ты вообще помнишь, как улыбаться? Я вот уже забыла, как выглядит радость на твоём лице, — Лиза была права. В голове столько тяжёлых мыслей и страхов, что сложно было не обращать на них внимание и наслаждаться жизнью.
— Скажи, как ты убедила себя забыть Сашу и жить дальше? — по её лицу было видно, что она ожидала услышать что угодно, но только не это. Она сначала напряглась, а потом рассмеялась.
— Ева, но мои чувства к Саше и твои к Мике — совершенно разные вещи.
— Я не про чувства к Мике. С ними я уже разобралась, если бы ещё Маша не напоминала каждый раз, я бы уже давно про него не вспоминала. Я про Оскара.
Она нахмурилась и перестала улыбаться.
— Не поняла.
— Я к нему равнодушна. И не представляю, как жить с этим всю жизнь. Я хочу понять, как ты убедила себя забыть Сашу, чтобы также убедить себя, что мне нравится Оскар.
— Ева. Тебе не кажется, что это не реально?
— Ну, ты же смогла.