* * *
В результате ожесточенных боев соединения нашей армии понесли значительные потери, а взять Старую Руссу так и не удалось.
С прибытием свежих частей началась подготовка к новому наступлению. Предстояли ночные действия отрядов по захвату города. Руководство ими осуществлял генерал Шлемин с КП 84-й стрелковой дивизии, который находился в лесу, километрах в четырех от Старой Руссы.
Бойцы вновь прибывшей к нам 735-й кабельно-шестовой роты еще не участвовали в боях, и меня очень беспокоило, справятся ли они с задачей, особенно в ночных условиях. Решил побывать у них.
С опушки леса, где собрались командиры-связисты, видны развалины притаившейся Старой Руссы. Город молчит, его окутывают хмурые сумерки. Я, как завороженный, гляжу на изломанный контур города, постепенно исчезающий в вечернем мареве, вслушиваюсь в тревожную тишину. Сегодня ночью, когда небо прострочат первые трассирующие дорожки, когда огненные сполохи разрывов высветят все вокруг, а снежная равнина накроется разноцветными куполами ракет, туда устремятся наши лыжные батальоны. Навстречу им вспыхнут далекие мерцающие огоньки. И таким беззащитным станет любой, кто окажется на этой, такой спокойной сейчас равнине…
Ставлю задачи командирам, указываю направления ночных действий, советую, как лучше вести прокладку кабельных линий вслед за наступающими отрядами. Потом иду к бойцам. Всматриваюсь в возбужденные предстоящим боем лица. Для них это будет первый бой. А для некоторых, быть может, и последний.
В подчеркнуто громких разговорах, в молниеносной реакции на каждую шутку, в торопливом смехе угадывается скрытая тревога. Что ж, так людям легче побороть волнение, преодолеть предчувствие возможной беды, сохранить душевные силы.
Прошу построить взвод. И моментально наступает тишина. Строй замирает в ожидании.
— Товарищи! Сегодня ночью вы пойдете в свой первый бой. Будет трудно, не скрою. Пришел наш час встретиться лицом к лицу с врагом. Желаю удачи, друзья!
Больше я говорить не стал. По лицам бойцов понял: они свой долг выполнят.
Наступление началось в ту же ночь. Бой не стихал целый день. Одному из батальонов удалось ворваться на окраину города, но его не смогли поддержать, а гитлеровцы располагали достаточными резервами. На других участках фронта соединения нашей армии вели не менее кровопролитные бои.
3-му батальону 937-го стрелкового полка 254-й стрелковой дивизии, завершавшей окружение 290-й пехотной дивизии немцев, была поставлена задача захватить в тылу противника станцию Беглово, перерезать железную дорогу на участке Старая Русса — Лычково и соединиться с нашим 929-м стрелковым полком.
Батальон на лыжах пересек линию фронта и лесами скрытно приблизился к Беглово с северо-востока. Но здесь лыжников обнаружили и атаковали немцы. Батальон отошел и, совершив скоростной маневр, вышел к станции с юго-востока. Комбат лейтенант Ткаченко решил сразу атаковать, и атака завершилась успешно. Батальон захватил Беглово и удерживал его более двух недель.
Все это время экипаж батальонной радиостанции под командой старшего сержанта Алексея Жданова поддерживал непрерывную связь со штабом полка и дивизии, хотя радистам не раз приходилось участвовать в отражении вражеских контратак.
В одной из таких стычек осколком мины была повреждена упаковка питания и перебит кабель, соединявший ее с приемо-передатчиком. Немцы наседали, а батальон остался без связи. Жданов слышал, что стрельба с нашей стороны становится все реже. Вбежал командир батальона:
— Жданов! Передайте командиру дивизии, кончаются боеприпасы. Больше двух контратак не отобьем… Передавайте быстрей!
— Товарищ лейтенант, повреждена радиостанция.
— Сейчас все зависит от тебя, Алексей, судьба всех ребят…
Уже кончились патроны, собранные у раненых и убитых, оставались только гранаты… И тут из-за леса вынырнул наш ночной бомбардировщик По-2. Летчик по-дружески покачал крыльями и сбросил ящики с патронами. Старший сержант Жданов сумел исправить радиостанцию и вовремя сообщить в штаб дивизии о бедственном положении батальона.
Батальон лейтенанта Ткаченко удержал Беглово до подхода главных сил полка. Радиостанция работала безотказно.
За образцовое выполнение задания старший сержант Алексей Жданов был награжден орденом Красного Знамени.
* * *
В тяжелых условиях приходилось работать связистам телеграфно-строительных рот. В сильный мороз, проваливаясь по грудь в глубокий снег, часто под артиллерийским огнем и бомбежками противника, они самоотверженно выполняли труднейшие задачи. Используя подручный материал, связисты только за январь построили более 200 километров постоянных линий и подвесили около 70 проводо-километров по существующим. Это позволило на протяжении всей зимы поддерживать проводную связь по постоянным линиям со всеми стрелковыми соединениями. Теперь уже Родиону Ильичу Шаповалу не нужно было подсказывать, где можно раздобыть бревна или другой материал. Он сам мог научить этому кого угодно. Старшина Тимашев стал за это время лучшим командиром телеграфно-строительного взвода, и Шаповал не раз говорил, что старшина свободно потянет роту. Я ходатайствовал перед командованием армии о присвоении Александру Алексеевичу Тимашеву звания «младший лейтенант».
В результате зимнего наступления армия освободила Взвад, Юрьево, Парфино, Конюхово, Мухино, Берлюково, Рамушево и многие другие населенные пункты на реке Ловать. На реке Пола были очищены от врага Тулитово, Антипово, Лукино, Щечково, Пола… Но овладеть Старой Руссой так и не удалось.
Наша 11-я армия, действовавшая на правом крыле Северо-Западного фронта, не сумела прорвать на большую глубину оборону противника и выйти на направление Сольцы, Дно. Армиям, действовавшим на левом крыле фронта и принимавшим участие в окружении крупных сил гитлеровцев под Демянском, не удалось перехватить восьмикилометровую горловину и захлопнуть выход из котла.
А февраль подходил к концу. Появились первые признаки приближающейся весны. Убавились ночи. Днями, порой ярко, светило солнце. Начало подтаивать по затишкам. С крыш стали обваливаться тяжелые снежные карнизы. И уже совсем не по-зимнему, весело посвистывал ветер. Предчувствуя весеннее половодье, войска жались к дорогам, выбирали для стоянок места повыше и подальше от зашевелившихся болот.
Во второй половине марта командный пункт армии переместился в лес, километра на полтора северо-восточнее Мануйлово. Второй эшелон армии перешел в Лажины. К началу апреля численность нашей армии резко увеличилась. В ее состав теперь входили восемь стрелковых дивизий, одна танковая и восемь стрелковых бригад. Срочно потребовалось изменить систему управления. Чтобы приблизить управление к войскам, мы организовали два вспомогательных пункта управления: один в лесу юго-восточнее Ершино — для руководства соединениями левого фланга армии; другой в лесу юго-восточнее Стариково — для руководства соединениями, оборонявшими центральный участок фронта.
А весна между тем вступала в свои права. Вскрылись реки, взбухли почерневшие болота, вешние воды затопили землянки, размыли дороги. Пришлось делать насыпные блиндажи, гатить дороги, а в иных местах поднимать настилы на козлы. Из-за весеннего разлива Тулебли, Полисти, Ловати стало невозможно обеспечивать боеприпасами и продовольствием 182-ю и 188-ю стрелковые дивизии. Пришлось вывести их из затапливаемых районов и оставить населенные пункты Взвад, Чертицко, Медведно, Подборовье.
И все нее, несмотря на распутицу, войска нашей армии не только удерживали оборонительные рубежи западнее реки Ловать, но и вели ожесточенные бои с противником, пытавшимся развить наступление вдоль Рамушевского шоссе.