Увы, отец не дал ей всласть насладиться этими мыслями, сказав:
– Отправляйся в комнату и приведи себя в порядок. Твой будущий жених прислал записку. Он хочет посетить нас, обсудить кое-что. И я хочу, чтобы сегодня ты встречала его рядом со мной.
– Нет! – вскричала Сиэлла. – Папа, пожалуйста!
– Хватит, Силь, – непреклонно ответил отец. – Ты избежала уже двух встреч, притворяясь больной или уставшей. Сегодня ты с ним встретишься. И мне все равно, как ты себя чувствуешь.
С этими словами отец развернулся и пошел в гостиную, оставив Сиэллу одну.
Только сейчас она обнаружила, что все это время они разговаривали через порог.
А обернувшись, увидела, что Элдж стоит у ворот и на его лице застыло отчаяние.
Она горестно вздохнула и зашла в дом.
Ей хотелось умереть.
Больше никого не встретив, она добралась до своей комнаты и закрыла дверь на ключ.
Что же делать? Встречаться с Нейтаном ей не просто не хотелось – даже мимолетная мысль о нем бросала в дрожь.
Сев на кровать, она вытянула руки и стала бездумно разглядывать свои ладони. Разум будто покрылся слоем степной пыли, мысли текли медленно, вязко, словно сосновая смола.
Наверное, это от голода. Скорее всего, это именно так. Энергии почти не осталось, она истратила все на пробежку за газетой. Может быть, стоит прикинуться сумасшедшей?
Кажется, у нее это получится очень хорошо! Просто отпустить себя… наговорить Тинклеру странных вещей… он сам сбежит!
Или, может быть, попробовать договориться?
О чем? О чем она может с ним договориться? Ей нечего ему предложить взамен! Нечего! Убедить его в ненужности этого брака? Как? Он ее совсем не знает, а она… боится его.
Силь подумала, что вряд ли сможет нормально поговорить с будущим мужем.
А что она будет делать потом, когда… если они поженятся?
А что будет делать он?
При мысли о том, что эти глаза будут смотреть на нее всю оставшуюся жизнь, Сиэлле стало совсем плохо.
Так ничего и не придумав, она закрыла лицо руками, уткнулась лбом в колени и затихла. Хотелось расплакаться, но не получалось. Ничего не получалось. Даже думать.
Поэтому когда кто-то тихо подошел к ее комнате, она услышала. Кто-то не решался постучать, и как бы Сиэлла ни хотела, но это был не Элдж.
Она узнала это дыхание.
Оторвав руки от лица, она поднялась и подошла к двери.
– Что тебе нужно, Элис? – спросила она.
Мачеха переступила с ноги на ногу, Силь слышала это так ясно, будто между ними не было закрытой двери.
– Я… я попросила твоего отца не заставлять тебя встречаться с Нейтаном… сегодня. – А вот голос Элис звучал глухо.
На Сиэллу накатило странное безразличие.
– А завтра? – спросила она. – Или на собственную помолвку я тоже могу не приходить?
– Силь… открой, пожалуйста.
Пожав плечами, Сиэлла подчинилась. Элис стояла на пороге, а в ее глазах можно было прочесть искреннее сочувствие.
– Так что же? Я могу и завтра не приходить? – спросила Сиэлла жестко.
– Силь… мне очень жаль. Правда жаль! Я не представляю, каково тебе. Я люблю твоего отца, я… мне действительно очень жаль. Я бы хотела тебя поддержать…
– …но ты не хочешь прожить всю оставшуюся жизнь в нищете, когда есть такой прекрасный шанс, да? – усмехнулась Сиэлла.
Как бы она ни хотела услышать в интонациях мачехи фальшь – ее не было. Но это ничего не меняло. Элис искренне сочувствовала ей, но при этом не собиралась уговаривать мужа отменить помолвку.
Она, Сиэлла, должна стать овцой на алтаре Старухи – одного из самых жестоких божеств степняков, чтобы остальные обрели желаемое.
В который раз за сегодняшний день она почувствовала себя вещью.
– Убирайся, Элис. И Эви передай, чтобы не приходила. Мне не нужна поддержка, – спокойно сказала Силь.
– Но… – В глазах мачехи появились слезы. – Послушай… я… я тебя поддержу… если он будет тебя обижать, мы… твой отец…
– Моему отцу все равно, – безжизненно ответила Сиэлла. – Он сам так сказал. Да и тебе все равно. Ты сочувствуешь мне, да, но, если бы был шанс остановить все это и Нейтан Тинклер отказался от свадьбы, оставив все как есть, что бы ты выбрала? Меня или деньги?
Элис закусила губу.
– Силь…
– Я так и думала, – спокойно сказала Сиэлла. – Я тебя не осуждаю, Элис. На твоем месте я думала бы так же.
И она закрыла перед мачехой дверь.
Не слушая ее сбивчивые попытки оправдаться, она подошла к большому зеркалу в резной раме. Позолота облупилась, да и амальгама была неровной.
Что ж, если Нейтан Тинклер хочет встречи, она исполнит его желание.
Все равно она не нужна никому, кроме влюбленного в нее слуги.
Может, стоит наложить на себя слой краски? Подвести глаза черным карандашом, стащить у мачехи карминовую помаду и яркие румяна? Возможно, Нейтану Тинклеру не понравится, что его будущая жена выглядит вульгарно, и он откажется от мысли жениться на ней? И платье… обязательно нужно платье с открытыми плечами и глубоким декольте. Волосы… волосы она распустит, начешет, и тогда уж точно будет выглядеть как шлюха!