Анна встала, чуть заметно потянулась, разминая спину, прошлась по салону, а потом вдруг спросила:
— Ты почему не сказала Ерофею, чей он сын?
Я встала. Хоть и нет особого пиетета у меня перед коронованными особами — не в то время и не в том мире моё сознание сформировалось, — но понимаю, что сидеть, когда царица стоя тебе вопрос задаёт, невместно.
Хороший вопрос «почему». Да только как ответить? На деда сослаться, что, мол, он запретил, так сама уже девочка взрослая, умею за свои поступки отвечать.
— Мне тоже хочется узнать, почему?
— И мне…
Василий с Ерофеем смотрели на меня вопрошающе с совершенно одинаковым выражением лиц. «Двое из ларца» — мелькнуло в сознании, а потом уже попеняла себе, что не заметила, как они вышли из комнаты визажисток.
— Не была твёрдо уверена в этом. Не хотела понапрасну от учёбы отвлекать. И до сих пор не представляю, чем это может закончиться, — мысленно ответила, глядя в глаза студиозусу.
— Даша говорит, что не была уверена в правдивости догадки, — озвучил часть моего ответа «переводчик».
Но похоже, что такого ответа было достаточно. Анна передала мне выбранный эскиз карнавальных костюмов и последовала за Василием к выходу. Я присела в глубоком реверансе, Мезислав Жданович мгновенно «проснулся», вскочил и вытянулся во фрунт, Ерофей почтительно склонил голову. Еще через минуту ушли расставленные Грегом охранники. Визит царской четы, изменивший наши судьбы, закончился.
— Чаю бы… — жалобно посмотрел на меня парень, и я, согласившись, пригласила его на кухню.
— Даш, ты не подумай чего… — наблюдая, как на столе появляются вазочки и мисочки с печеньем, сладкими сухариками, вареньем и мёдом, заявил Ерофей. — То, что Василий признал меня сыном, не отменяет нашего договора. Так ему и сказал, что жениться ни на ком другом не намерен. Правда, — жених виновато заглянул мне в глаза, — это года через два будет. Не раньше. Понимаешь, я когда учиться начал, понял, что наука чародейского воя мне не очень интересна, что ли… Не знаю, как сказать. Тесно мне в этом как-то. Переговорам не учат. Ведь не всегда обязательно драться. Прежде чем кровь людскую проливать, можно вначале попробовать договориться. Целительских знаний тоже мало. Учат переломы сращивать, раны заживлять, ожоги лечить, но я ещё хочу разобраться, как проклятия снимать. — Сказал и покосился на меня, а я на него уставилась. — Тебя же прокляли на немоту, да? — кивнула, соглашаясь. — И целоваться ты со мной из-за этого не можешь? — пожала плечами. — Скорее всего, так. Вот и надо учиться, чтобы не догадки строить, а точно знать, как убирать гадость эту. Потому-то я и принял решение закончить боевой курс не за шесть лет, а за четыре. А познав основы чародейства и умея управлять Силой, в оставшиеся два года целительство расширенно изучить и ещё что-нибудь полезное. — Ерофей потянулся рукой через стол, аккуратно положил свою большую неухоженную — с мозолями, заусенцами, сломанными ногтями — ладонь на мою. — Ты прости, что долго не навещал. Когда ты рядом, хочу схватить, прижать к себе и не отпускать долго-долго. Чтобы и дыхание твое слышать, и стук сердечка, и вкус губ твоих с пыльцой одуванчика чувствовать… Так сильно хочу, что сдерживаться больно. Но дважды видел, как корчит тебя от такого. Первый раз не понял, и во второй раз не сразу дошло. Вот и решил, что пока не найду способ проклятие снять, не буду тревожить тебя… И себя тоже. Наверное, сказать надо было, предупредить, да всё как-то… Прости, Даш? — парень слегка сжал мою руку. Я кивнула. И уже немного успокоившись, жених спросил: — А что с шапкой-то не так? Случайно услышал отголосок эмоций сильных, с подарками связанный, но не понял причины.