Ася ложит свою ладошку мне на щёку, я прижимаюсь к ней сильнее и кайфую от этого. Потом берёт мою руку и ложит на свой живот. Наш малыш шевелится, я чувствую это и готов расплакаться. Я, взрослый мужчина, готов расплакаться.
Я встаю на колени и целую то место на животике, где меня только что толкал мой сын, а потом прижимаюсь щекой и опять чувствую толчок. Это рождает во мне новые, ещё не ведомые мне чувства.
Пересел на диван рядом с Асенькой, обнял её, прижав к своему телу и вдохнул запах её волос. Я чувствовал этот неуловимый запах по всему дому, считая это игрой моего воображения.
Поцеловал её в висок, спустился поцелуями к щеке и, в конце концов, нашёл её губы, такие сладкие, такие манящие. Она развернулась ко мне и обняла за шею, прижимаясь ко мне сильнее. Она тоже хочет быть со мной и это её движение навстречу ко мне вызвало такие эмоции, которые просто вскипятили во мне кровь. Я готов был раствориться в ней, чтобы мы навсегда остались одним целым.
Я целовал и целовал её нежно, ласково. Мне хотелось быть с ней таким. Я гладил её шею, плечи, руки. Да, я хотел её, очень, но держал себя в руках. Пусть у нас уже всё было, но сейчас я не хотел торопиться. У нас вся жизнь впереди. Не хочу навредить ей или малышу.
И, всё таки, надо поговорить. Я обнял её удобнее, положил её голову себе на плечо.
— Ты хорошо себя чувствуешь?
Она кивает.
Очень не обычно подбирать слова так, чтобы она могла ответить движением головы.
— С малышом тоже всё в порядке? — кивает.
— Мне так много нужно тебе сказать, но я теряюсь, не могу подобрать слова. И это так необычно вести диалог в одностороннем порядке. — Ася подняла голову и посмотрела на меня с вопросом в глазах и, как ни странно, я его понял. — Нет, меня не напрягает. И, в конце концов, молчаливая жена это благо для семьи, — я широко улыбаюсь, а она, как будто возмущаясь, шлепает легонько меня по груди ладошкой и теснее прижимается ко мне.
Я обнимаю Асеньку сильнее и вдыхаю запах её волос. Как же мне сейчас хорошо. Вот так, с любимой девушкой в руках, можно просидеть вечность.
— Милая, прости, я не подарил тебе кольцо. Поверишь, если скажу, что я о нём даже не вспомнил? После того, как увидел тебя, я больше ни о чём думать не мог. Я боялся выйти из дома, боялся потерять тебя из вида, вдруг ты опять исчезнешь. Но я исправлюсь. Обещаю. Завтра я схожу на работу, но постараюсь пораньше освободиться, и мы с тобой съездим в ювелирный и выберем кольцо, которое тебе понравится. — Ася поднимает на меня взгляд,, а может не надо?" — Надо, милая. Когда на пальце будет кольцо, все будут знать, что ты моя, только моя.
Целую ее в макушку и глажу по волосам.
Ещё какое-то время мы сидим обнявшись, шепчу ей какие-то нежности, а потом замечаю, что Асенька уснула. Милая моя, устала за этот день, переволновалась. Я встал, аккуратно взял её на руки и понёс вниз. Хотел унести к себе в комнату, потом вспомнил строгий взгляд отца и Руфины и понёс свою любимую ношу в гостевую спальню. Положил на кровать, она глубоко вздохнула, но не проснулась. Только повернулась на бок и положила ручки под щёчку. Это очень мило, я даже заулыбался, глядя на неё. Достал плед, накрыл её, сел рядом на кровать и стал смотреть, просто любоваться. Я боюсь уйти, боюсь оставить её. Нет, сейчас, в данный момент нет страха, что она исчезнет — я не могу от неё оторваться. Мне нужно смотреть на нее, прикасаться, вдыхать её запах. Я знаю, это пройдёт, я возьму себя в руки и пойду завтра на работу. Это завтра, а сейчас… Я ложусь поверх пледа за спиной Асеньки, притягиваю её ближе к себе, ложу свою руку на животик и в блаженстве засыпаю рядом с ней.
Глава 26
АСЯ
Просыпаюсь, понимаю, что не в своей комнате. Вспомнила весь вчерашний день и улыбнулась. Слышу рядом с собой глубокий вдох и чувствую чужую руку на своём животе. Тихонько поворачиваюсь и встречаюсь с голубыми глазами своего любимого мужчины. Нет, своего жениха. Улыбаюсь ему.
— Доброе утро, любимая, — говорит Денис и нежно касается моих губ в коротком поцелуе, — хорошо спала?
Я киваю и провожу своей рукой по щеке Дениса. Короткая щетина щекочем мне руку.
— Надо вставать, да? — опять киваю. — Хочу вот так лежать с тобой вечность, смотреть на тебя, обнимать, целовать.
Ещё лежим какое-то время, но надо вставать, готовить завтрак.
Поднимаюсь с постели, поправляю платье, помялось всё. Ничего страшного, переоденусь. Посылаю Денису воздушный поцелуй и выхожу из комнаты.
Тётя уже не спит, уже колдует на кухне. Я забегаю, целую её в щёку, показываю, что сейчас переоденусь и выйду помогать.
— А, девочка моя, да поспала бы ещё. Да, знаю, знаю, привычка вставать рано. Хорошо, давай, я жду тебя, блинов нажаришь?
Я киваю, ещё раз целую тётю и выхожу из кухни.
За столом на завтраке присутствовали все, мы с тетей тоже. Велись разговоры по поводу нашего переезда в гостевые комнаты.
— Да, Руфина, ты уже начала искать женщин на вашу замену? Неудобно как-то, что вы ещё готовите и убираете в этом доме. Нет, я не против, командуй дальше. Но вам с Асенькой уже не по статусу.
— Что вы, Михал Михалыч, для своей семьи готовить одно удовольствие, правда Асенька? — я киваю и смотрю на всех с улыбкой.
— Я согласен, Руфина, для нас ты уже давно, как член семьи, но с нами за стол из-за каких-то своих принципов не садилась, хотя я тебя всегда просил. Хорошо что теперь есть Ася, невеста нашего сына и ты, наконец-то, уважила меня. — Хозяин смотрит на тётю, говоря всё это очень серьёзно, а тётя опустив глаза краснеет и соглашается. — Замену, всё-таки, подыщи, чем скорее, тем лучше. Люди не поймут нас, если невеста сына и её родственники будут работать у нас прислугой.
— Поняла, поняла. Есть у меня уже на примете мама с дочкой, тоже татарки. Думаю справятся. Муж у Наили умер недавно, болел сильно, так они всё продали, чтобы лечить его, но не выздоровел он. Сейчас у родственников живут, плохо им там. Дочке Наили пятнадцать всего, но воспитывается в строгости, поможет матери, если что. Да и я никуда не делась. Я позову их, познакомитесь?
— Конечно, Руфина, зови. Я доверяю тебе в подборе персонала.
Михаил Михайлович улыбается нам, доволен, что так быстро нашли нам замену. Мне кажется, ему действительно не ловко, что мы до сих пор прислуживаем им. Лично мне это не в тягость и никак морально не трогает. Я все равно буду приходить на кухню и готовить что-нибудь вкусненькое для семьи.
В этот раз Денис посадил меня рядом с собой. Он не сводит с меня глаз, прикасается ко мне, подкладывает блинчики и джем. И, конечно, нахваливает мою стряпню, я смущаюсь, а он от этого ещё шире улыбается.
Он опять помогает собрать посуду со стола и уносит на кухню. Потом обнимает меня, когда тётя выходит и нежно целует.
— Я так не хочу уходить. Хочу вот так держать вас в своих руках. — Одной рукой начинает поглаживать животик, а второй за плечи притягивая меня ближе к себе. — Я постараюсь быстро вернуться и мы сходим в ювелирный, здесь не далеко. Хорошо?
Я киваю и улыбаюсь ему. Мне так хорошо в его руках. Но я первая отрываюсь от него и машу руками, чтобы уже шёл на работу. Он, напоследок, целует меня в лоб.
— Я люблю тебя. Не исчезай больше, я умру без тебя.
И пятится задом к двери всё ещё смотря мне в глаза. А мне хочется заплакать от его этих слов. Но я держу себя в руках и улыбаюсь ему, вкладывая в свой взгляд всю свою любовь. И он чувствует это, я уверена.
Переезд в гостевую комнату прошёл отлично. Оказывается, у меня столько много вещей накопилось. Приехала то я сюда с одной сумкой, а сейчас, чтобы перенести вещи, понадобилась помощь Саныча. Будущая свекровь тоже помогала, вернее блюла, чтобы я тяжёлое не поднимала.