Тётя подошла, увела в родительскую комнату. Пока мама мылась, я вещи разложила по шкафам. Потом мама прилегла на кровать, я умостилась рядом, а мама гладила мой живот, знакомилась с внуком.
Папа долго ещё не приходил, всё что-то обсуждали мужчины. Мама даже уснуть успела, устала с дороги. Как только папа пришёл, я сразу встала с кровати и подошла к нему, обняла.
— Папуль, я так рада, что вы приехали.
— Мы тоже очень рады, малышка. Я счастлив, что опять слышу твой голос. Опять пташкой щебечешь, родная. — Он тоже обнимает меня, гладит по волосам, по спине. — Как ты, девочка моя? Столько всего произошло.
— Хорошо всё папа. А теперь ещё лучше, теперь вы рядом будете, чаще видеться будем. Вы долго разговаривали в кабинете. Что решили? Как дальше будет?
— Эк, ты, прыткая какая, всё ей расскажи. У тебя свой муж…чина есть, вот пусть и рассказывает, — смеётся папа и целует меня в лоб. — Беги, давай. Я тоже вымоюсь, да отдохну с дороги, старые кости немного расправлю на постельке.
Ещё раз целует и я выхожу из родительской комнаты.
Глава 34
ДЕНИС
Николай Егорович, папа и я долго говорили в кабинете. Во-первых, знакомились ближе, выпили по стаканчику виски. Будущий тесть задавал вопросы мне, я отвечал. Ну, и конечно, строго сказал, чтобы я не обижал Асеньку, а то он меня выпорет. Решали вопрос с покупкой жилья. И по обсуждали мировые проблемы, как без этого.
Николай Егорович пошёл отдыхать, а я — искать свою невесту, уже соскучился.
На кухне её не было и я пошёл наверх, она как раз выходила из комнаты родителей. Я быстро подошёл, подхватил её на руки и шмыгнул в свою комнату. Поставил на ноги и стал целовать. Она такая сладкая, я не могу от неё оторваться. Асенька мурлычет у меня в руках, ей тоже нравится.
— Не могу без тебя ни минуты. Я уже соскучился. Давай быстрее поженимся, а? Я ничего такого не говорю, но сейчас в доме ещё больше блюстителей твоей чести, хотя… — я поглаживаю животик, а Асенька смеётся, — мне, что, тебя только за руку держать? Я так не могу, я хочу тебя. А после сегодняшней ночи ещё больше.
И опять стал её целовать. Она обняла меня за шею и прижалась ближе. Я чувствую её желание. Не только я горю.
— Подожди… подожди… — говорит Асенька и отстраняется от меня. — Мне нужно у тебя кое-что спросить.
Я перестаю её целовать и тяжело вздыхаю, но из рук не выпускаю, вместе с ней присаживаюсь на кровать.
— Спрашивай.
— О чём вы говорили в кабинете? Папа ничего не сказал, говорит — спрашивай у своего мужчины. А ты же МОЙ мужчина? И ты мне всё расскажешь, правда?
А сама смотрит на меня, прищурилась и взглядом подталкивает к ответу.
— Ну-у… Да, я ТВОЙ мужчина. Мы поговорили по-мужски, между собой, — говорю так медленно и строго, ещё взгляд хмурю, — маленьким девочкам об этом знать не обязательно.
Бьёт меня тихонько по плечу.
— Денис, быстро рассказывай, иначе до свадьбы даже не поцелую.
— Милая, так же не честно, ты опять меня шантажируешь, — делаю грустное лицо.
— А как я поняла, с тобой по другому нельзя, — и касается моих губ коротким поцелуем, я тянусь за ней, а она ложит свою ладошку на мой рот, — а… а… а… Сначала рассказывай. А потом посмотрим, может ещё что нибудь… дам.
И мы оба смеёмся. Она такая милая и смешная, ну что мне с ней делать. С ней так хорошо, легко что-ли. Я не жду от неё подвоха.
— Ладно, расскажу, а потом… — целую её и мы вместе падаем на кровать.
Асенька шуточно отбивается, а я поддаюсь.
Так и лежим на кровати обнявшись.
— Что ты хочешь знать? — спрашиваю я.
— Что вы решили по поводу жилья, где будут жить мои родители? Они так быстро продали дом? И так быстро собрались.
— Да, когда они узнали, что ты беременна, что ты выходишь замуж и остаёшься в городе, то приняли решение переехать к нам поближе. В городе они, правда, жить не хотят, им нужно хоть немного земли и не сильно шумно. Отец предложил им дачу в тридцати километрах от нашего дома. Эта дача досталась отцу от его троюродного брата, он был военным, семьи у него не было. Когда дядя заболел, у него обнаружили рак, отец определил его в частный хоспис. За ним там хорошо ухаживали. Дача осталась отцу. Дом хороший, кирпичный, двухэтажный. Очень крепкий домик. Участок десять соток, сад есть. Мой отец хочет отдать её бесплатно, так как в ней никто не живёт, мы туда не ездим. Только отец два раза в год нанимает рабочих, чтобы там почистили и прибрали. Говорит, что одна морока с ней. А твой отец бесплатно не хочет брать. Короче, они спорили-спорили, решили, что сначала съездят, посмотрят, потом будут решать.
— Хорошо, я не буду переживать.
— Не переживай. И ещё, завтра вечером мы все вместе едем в ресторан, будем тебя официально сватать.
Эпилог
АСЯ
— Руслан, иди сюда немедленно, — опять наш сын шкодит, ему семь лет, а ведёт себя, как трёхлетний, скорее всего подражает Софии, ей почти три и сейчас он с ней играет.— Ты зачем размазываешь грязь по лицу? Вообще где вы её нашли? Ты как маленький, честное слово.
— Мам, не ругайся, а то Софочка расплачется, — говорит он мне почти шёпотом, подбегая ко мне, — я и так делаю всё возможное, чтобы она не разревелась.
— А что случилось? Всевышний, да она тоже вся в грязи. — Я просто взлетаю с места, я сидела в плетёном кресле, чтобы подбежать к дочери. Но не успеваю сделать шаг, меня перехватывают сильные руки.
— Милая, сиди на месте, наш сын сам справится с ситуацией, он уже взрослый. И о сестре тоже побеспокоится. Давай понаблюдаем.
Денис, а это был он, садится в кресло, в котором я только что сидела, и усаживает меня к себе на колени.
— Но… — ничего не успеваю сказать, как Денис поворачивает моё лицо к себе и целует. А что, я не против.
А дальше происходит такое действие. Руслан подходит к сестрёнке, присаживается рядом, та вот-вот заплачет, но наш маленький мужчина вытирает свою грязную руку о свои штанишки и достаёт из кармана конфетку, разворачивает и кладёт в рот Софии. Та смотрит на него обожающим взглядом, на нижних ресничках висит по капельке слёз, но она уже не собирается плакать, потому что старший брат ей говорит, а она ему безгранично верит.
— Софочка, не плачь, мы сейчас всё исправим, ты же совсем чуть-чуть замаралась, а я сильнее грязный. Ты посиди, я принесу влажные салфетки и вытру тебе ручки, главное ты больше ничего не трогай и на себя не размазывай. Хорошо? — она кивает. — Тогда не шевелись, я быстро.
Подскакивает и бежит в дом. Буквально минута и он опять во дворе уже вымыл свои руки и умыл лицо. В руках пачка влажных салфеток. Опять садится перед сестрой, достаёт салфетку и очень аккуратно вытирает ей сначала щёчку, а потом другой салфеткой ладошку. А ведь София сидела и не шевелилась, только конфетку во рту перекатывала, слушается брата.
— Вот и всё, теперь ты чистенькая, никто ругаться не будет. Вставай на ножки я тебя отряхну.
Руслан помогает подняться Софии, отряхивает и целует ее в щёчку. А она безумно счастлива.
Когда родилась наша дочь, Руслан не отходил от неё, потому что папа сказал, что это его младшая сестрёнка и теперь он, как старший брат, защищает её и несёт за неё ответственность. И даже в четыре года наш сын очень серьёзно это воспринял. А София просто обожает своего брата, любит безоговорочно.
— Пап, я пойду переоденусь, а вы за Софочкой присмотрите, — сын подвёл свою сестрёнку к нам, а сам побежал в дом.
Я взяла дочь на руки, теперь мы вдвоём сидим на коленях у папы.
— Вот видишь, — говорит Денис, — наш сын очень ответственный, ведь нашёл же способ успокоить свою сестру. Сам обмазался грязью в солидарность с Софочкой, чтобы ей не обидно было, а потом и конфетку сунул и конфуз исправил. Смышлёный он у нас растёт и ответственный. Только ты у нас паникуешь за грязь и мусоринки.