«Я принимаю твои извинения», — кивнула Огнева Фэшу, озадачив стоящую рядом Захарру, которой, конечно же, хватило такта ничего не спрашивать: разговор-то был между Фэшем и Василисой; они должны были раз и навсегда выяснить отношения. Драгоций очень хотела, чтобы они подружились.
— Теперь понимаешь? — спросила Захарра, тронув брата за локоть. Парень вздрогнул от неожиданности и недовольно глянул на свою сестру, которая пыталась прожечь дыру в Огневой. — Ребята, — обратилась она к обоим, — вы должны понять друг друга… Понять и принять. Хватит злиться. Вы ведь так похожи, — усмехнулась девушка. Огнева мотнула головой в знак немого (в прямом и переносном смысле) протеста, но, чуть подумав, протянула Фэшу руку в надежде на примирение. Драгоций недоверчиво уставился на девушку, ведь ещё несколько дней назад она прямо с порога оскорбила его, а потом и ногой под задницу ударила, когда он залетел к ней в квартиру, начав кричать. — Фэш, ну же, — подтолкнула его Захарра. — Мирись, мирись, мирись, — пафосно провозгласила она, когда Огнева и Фэш пожали друг другу руку, — и больше не дерись, — девушка довольно оскалилась. Василиса криво усмехнулась, не зная, что она может сказать в данной ситуации. Давно ей не попадались такие странные, но оттого интересные люди. Что Захарра, что Фэш были очень незаурядными личностями, непохожими на других. Даже Драгоций с его мерзким характером и страшным прошлым был очень привлекательным. И не в плане внешности, а в плане ума, души, повадок. Огневу всегда интересовала психология людей. А Фэш — замечательная подопытная мышка…
«Отец, до того как его убили, составил завещание на меня. Это мне бабушка сказала, — внезапно показала Огнева руками. — Всё его состояние перейдёт ко мне в день совершеннолетия. То есть… через два месяца».
— А до этого? — спросил вдруг Фэш. Василиса вздохнула.
«А до этого выживаем так, как можем», — криво усмехнулась она, но было понятно, что ей совсем не весело. Горечь повисла в воздухе. Захарра пожевала губу — на ум не приходило ни одной нормальной темы для разговора. Всё возвращалось к смерти, боли и наследству. Зара вздохнула.
— Ребята, давайте поговорим о чём-нибудь более весёлом? — предложила Захарра, но Василиса отрицательно покачала головой.
«Пусть знает, — показала она Захарре на амслене. — Расскажи ему», — попросила она, справедливо рассудив, что сама будет рассказывать более чем долго. Захарра скрепя сердце начала пересказывать своему брату то, что когда-то ей поведала Огнева. По мере того, как рассказ набирал обороты драматичности и трагичности, лицо Драгоция всё больше и больше вытягивалось. Но не от ужаса, а от изумления… Глаза парня лихорадочно бегали. Казалось, что он и не слушает вовсе. Василиса с небольшим недоумением следила за переменами в лице Фэша, нахмурившись.
А вот в сердце Драгоция бушевал ураган. Рассказ сестры напоминал парню только одно — его ночные кошмары. Бедную рыжеволосую девочку и её умерших родителей. Он будто наяву, но, конечно же, просто в памяти видел силуэт девочки, но не её лицо. Её длинные, чуть волнистые волосы яркого цвета. Внезапно она повернулась, и Фэш узнал в ней Василису; её черты лица пусть более детские, но всё же… Воспоминание настолько сильно захватило разум Фэша, что он даже не услышал, как Захарра щёлкает пальцами у его лица.
— Алло, Земля вызывает Фэша Драгоция, — гаркнула Зара брату в самое ухо. — Ты где витаешь, бестолочь?! — увидев, что взгляд Фэша стал более осмысленным, накинулась на брата Захарра. — Мы тут о важных вещах говорим, а ты… — Захарра хмыкнула. Драгоций во все глаза пялился на Василису, которая прижимала руки к груди и недовольно скалилась. Сейчас она меньше всего напоминала ту потерянную несчастную девочку с рыжими волосами, но это была она. Точно она. Фэш набрал в грудь побольше воздуха, будто боясь, что он сейчас закончится, сглотнул, понял, что обязан рассказать сестре и Огневой всё, что знает:
— Мне нужно вам кое-что сказать…
========== Часть 3. Неожиданный поцелуй ==========
Комментарий к Часть 3. Неожиданный поцелуй
//Блудный Автор в депрессии//
Обнимите меня, пожалуйста. Мне так хочется обнимашек.
«Мог бы проворнее стучать пальцами по клавиатуре, недоделанный», — показала Василиса руками прямо возле лица Фэша, чтобы тот точно заметил её потуги, ведь знаков из-за спины не видно и тем более не слышно, но парень только оскалился.
— Свали, рыжая, — огрызнулся он в ответ. — Я помогаю тебе только потому, что за тебя переживает Захарра, — добавил он. Василиса не удивилась столь резкому ответу, привыкнув к сварливому характеру Фэша за тот несчастный месяц, что они были знакомы. Более того, ей нравилось подначивать Драгоция. Его бурная реакция забавляла и поднимала настроение, которое, к превеликому сожалению Василисы, редко бывало хорошим. Разговоры с Фэшем, пусть дурацкие и странные, помогали девушке разогнать грусть в душе и с полной отдачей начать самозабвенно ругаться. В такие моменты она жалела только о том, что не может повысить голос, потому что тембру Фэша можно было только позавидовать — сильный поставленный голос, не срывающийся после пары прикрикиваний на Василису. Что греха таить, голос у Драгоция был более чем сексуальным, но Василису в первую очередь привлекало совсем не это. Ей нравился сам процесс ругани. И плевать, что через пять минут они с Драгоцием остынут и даже не вспомнят об этом обо всём, главное то, что Огневой было просто весело. Правда, иногда у неё не получалось понять Фэша до конца, но тогда на помощь приходила всезнающая Захарра, которую очень часто оба участника спора посылали куда-нибудь далеко и надолго. Вот и сейчас Драгоций влезла в этот недоразговор самым бесцеремонным образом:
— И не только поэтому, поверь, — с усмешкой шепнула она на ухо Огневой, которая отчего-то моментально поменялась в лице и странным взглядом, закусив губу, уставилась на чуть кучерявый затылок Фэша. Жаль, что целый месяц активных поисков убийц не дал никаких результатов — кроме номеров машины, которые почему-то не хотели пробиваться ни в одной базе данных, Драгоций с Огневой больше ничего не выяснили. И то номера были известны Фэшу ещё с десятилетнего возраста. Так что, можно сказать, их работа горе-детективов тупо провалилась.
— Захар-р-ра, — буквально прорычал парень, на миг оторвавшись от компьютера и взглянув на сестру уничтожительным взглядом, в котором легко читалось: «Я тебе это ещё припомню». Захарра лишь пожала плечами.
— Не пыхти, братец. Ты же знаешь: я говорю только правду, — девушка потрепала Фэша по волосам. Заметив предупреждающий взгляд Василисы, Захарра поспешила ретироваться на кухню. Крикнув что-то про чай и печенье, девушка показала язык и скрылась за дверью комнаты. Василиса, заметив, что Фэш отвлёкся, постучала его по плечу совсем около шеи, указывая другой рукой на экран. Драгоций хмыкнул, нарисовав в своём воображении, как именно возле него стоит Василиса, — девушка вздорная, грубая, но такая привлекательная. И что самое смешное — именно грубость Василисы делала её в глазах Драгоция искренней. Слишком много женщин да девчонок он повидал на своём веку, чтобы продолжать, словно пятнадцатилетний прыщавый подросток с нездоровой сексуальной фантазией, вестись лишь на внешнюю красоту. Блондинка, брюнетка, рыжая… Да какая разница в целом-то? Хотя… последний цвет окраса волос, оказывается, довольно красивый. Да… Но всё равно неважно!
Фэш помотал головой, пытаясь сосредоточиться на деле, но в голову упорно продолжали лезть картинки и странные мысли насчёт красоты рыжих волос. Это было нестрашно: Фэш иногда размышлял про то, что, по его мнению, внешне красит девушку. Вот только нездоровое желание потрогать волосы Василисы, чтобы проверить, каковы они на ощупь, ввело великолепного Драгоция в некое подобие ступора. Нет, нет, нет! О таком думать нельзя! Или можно? Вдоволь насмотревшись на подруг неугомонной Захарры, Фэш понял, что большая часть выделывается перед парнями, наивно полагая, что именно так они привлекут внимание. А вот Лиса совсем другая… Фэш изначально — хотя не совсем изначально, но плевать — не понравился ей, и сейчас она ведёт себя с ним как-то… никак… Так, как хочет, как умеет. Абсолютно просто, а не ради призрачной симпатии с его стороны, которую, ну конечно же, невозможно заслужить ужимками и жеманным хихиканьем. Огнева не стремится понравиться ему, потому ей это не нужно. Её что-то бесит — и она бесится громко, вслух, показывая, демонстрируя свои эмоции, ничего не скрывая. Эта искренность позволяла Василисе занимать отдельное местечко в ледяном сердце Драгоция. Он не хотел признаваться, что ценит в людях душевность. Не хотел, хотя понимал, что воспринимает Огневу адекватно только лишь из-за её сложности и, одновременно, простоты. Нет, Лиса не слыла умением поддерживать и подбадривать, но говорила то, что реально думала.