— Кто сказал? — с усмешкой спросила блондинка, сжав свои руки так, что костяшки побелели. Но не могла она так просто спалиться!
— Карл Теодор Кёрнер, вроде. Так понимаю, я был прав?
— Да. — ответила она и опустила голову так, что волосы закрывали ее лицо, а глаза снова противно защипало. Нет, она не будет плакать при парне, тем более перед таким, как Куффен, — Только я не понимаю, зачем тебе это?
— Понимаешь, ради любви пойдешь на все, даже на опрометчивые поступки. — как-то грустно заметил Лука, устремив свой взгляд на деревья, которые стояли в противоположной стороне от него.
Буржуа ничего не поняла, поэтому резко вскинула взгляд на собеседника, который на нее не смотрел. Странные, однако, слова для человека, которого она хоть и знает, но поверить своим ушам не может, ведь он в ее глазах другой человек, который ее совсем не располагает. А полторы недели назад вообще бесил своим поведением и дотошностью, вещая, что Агрест ее давно не любит. Какой же он друг? Вот, в общем-то, за это он и получил пощечину, так почему же сейчас ей кажется, что она его совсем не знает? А слова, которые он произнес, кажутся знакомыми? Что происходит?
— Подожди, что ты имеешь в виду?
— М-да, вы с Адрианом два сапога пара, только оба левые. Это я к тому, что до вас долго доходит.
Кажется она поняла, что за второй запах шел от кофты парня. Инжир! Она один раз встречалась с этим запахом, но это было настолько давно, что вспомнить оказалось сложней. Запах озоновой свежести, холодной сочной мякоти и легкой ноты сахарной сладости, которая ни во что не идет с запахом лаванды и так не сочетается с характером Луки. Вот что значит — совсем не знать человека, который находится ближе, чем ты думаешь. Конечно, она также поняла, к чему вел брюнет, произнося строчку с сапогами. И как же она раньше не поняла? Почему до всех так долго доходит истина? Может потому, что мы просто не хотим видеть эту истину.
— Будь с тем кто любит тебя, а не мечтай о том, с кем хочешь быть ты…
— Кто сказал? — повторил ее вопрос Лука, повернувшись к ней боком, чтобы заглянуть в глаза. На лице блондинки была искренняя улыбка, что вогнало парня в ступор, ведь Хлоя улыбалась так только Агресту, а сейчас сидит перед ней он.
— Не помню. — ответила Буржуа, наблюдая за сияющими голубыми глазами парня. В груди неожиданно потеплело, и она была рада, что сейчас находится не одна в такой, казалось бы, ужасный вечер.
Порыв ветра заставил их обоих вздохнуть и поежиться, а также осмыслить то, что они слишком долго смотрели друг на друга. Нервный смешок и Хлоя протягивает свою ладонь Луке, а тот с радостью ее пожимает.
***
— Уходи. — послышался тихий голос с ее стороны, а потом, удивленно поняв, что это вырвалось из ее уст, она подняла взгляд полных слез на психолога, и уже уверенней, чуть не крича, заявила, — Уходи!
Расширенными глазами они смотрели друг на друга, пока Маринетт не схватилась руками за горло. Поверить в такое было сложновато, да и само горло чуть-чуть першило. Но удивление было неподдельное, ведь ни он, ни она не ожидали, что голос неожиданно прорежется и она сможет что-то сказать. Так они и стояли — смотрели друг другу в глаза и молчали.
Из голубых глаз покатились слезы, которые в принципе и не заканчивались, сильным потоком. Вот тебе события: сначала Хлоя Буржуа со своим заявлением, потом жгучая боль в груди от осознания того, что тебя предали, а теперь и это. У каждого бывают такие дни, когда что-то идет не так, но чтобы весь день, не думаю. Хотя кто знает точно, что творится в жизни у того или иного человека? Ведь только сам герой событий знает свою историю, как пройти свой путь или забить на все и просто валяться на диване. Ведь человек сам рисует свою жизнь, думает: впускать этого человека в свою жизнь или нет. Весь выбор стоит только за тем человеком и ему остается только выбрать по какой дороге идти. Вот и у Маринетт встал выбор: быть с Агрестом несмотря ни на что или оборвать все нити общения, уступив его Хлои, которая пришла с таким заявлением. А быть эгоисткой брюнетка не хотела, ведь растить ребенка одной сложно, хоть она этого не испытывала, но почему-то представляла себе, что это не просто.
И вот сейчас перед ней стоит тот человек, который изменил ее жизнь. Психолог со стажем, уважаемый человек в больнице, да и в Париже целом, который взялся с ней беседовать даже тогда, когда она прямым текстом говорила, чтобы он ушел. Но он продолжал капать ей на нервы, а потом незаметно для себя девушка влюбилась в него, и все это оказалось взаимно. Что может быть лучше? Но в один миг может все рухнуть. Одно слово или движение, и все пропало. Многолетняя любовь, семья, друзья, работа. Ты останешься ни с чем. Один, наедине со своими мыслями и проблемами. А ведь нужно бороться за свое счастье, пытаться все исправить и вернуть. Проблемой может, конечно, стать то, что человек, которого ты любишь, не захочет вернуться к тебе, но тогда значит не судьба. Но не стоит расстраиваться, ведь жизнь продолжается, и ты сможешь встретить на своем пути нового человека, который для тебя откроет новый мир. И тогда снова все будет зависеть только от тебя.
Продолжая смотреть друг другу в глаза, Адриан сделал один шаг в сторону девушки, которая так и замерла, схватившись руками за шею. Слезы продолжали капать на пол, а брюнетка не шевелилась, поэтому парень быстро пересек расстояние между ними и прижал девушку к себе. Та вздрогнула и предприняла попытку выбраться, но закончилось это неудачей.
Вроде бы надо радоваться, что голос каким-то магическим образом вернулся, но почему-то веселья никто не испытывал, поэтому они продолжали молчать, каждый думая о своем.
— Нужно в больницу, посмотреть, что произошло. Поедем?
Дюпен-Чен исподлобья взглянула на парня. Она не знала, нужно ли ехать или нет, ведь придется снова проходить обследования, лежать в больнице и сдавать анализы. Но нужно было узнать, что все-таки произошло. Не мог же голос залечь в спячку, а потом проснуться и здравствуйте, дорогие мои, а я вернулся. Поэтому после нескольких минут раздумий Маринетт все-таки кивнула. Быстро собравшись, они покинули квартиру и поехали в больницу.
Как Дюпен-Чен и ожидала, пришлось проходить обследование, тем самым задержавшись в больнице чуть ли не на пять дней. Алию она предупредила смс-кой, на что, конечно, посыпалась уйма вопросов, но их брюнетка пережила. С Агрестом-младшим Маринетт общаться не хотела, поэтому с ним не разговаривала и пыталась не сталкиваться в коридорах больницы. И это ей удавалось дня два, но потом он сам навещал ее в палате, поэтому сбегать не получалось. В душе все равно присутствовала обида и чувство гордости, тем самым заставляя ее молчать на его задаваемые вопросы. Но другое чувство, как любовь, кричало ей, что она дура, раз так поступает.
Вернувшись с очередного непонятного для нее обследования, Маринетт застала в своей палате психолога, который стоял к ней спиной и смотрел в окно. За эти дни, которые она провела в больнице, ей ничего не дали, кроме как такого ответа, что голос вернулся, но не полностью, и, увы, громче, чем шепотом, она говорить не сможет. Ее это небольно расстроило, ведь она давно привыкла к планшету или телефону.
Парень обернулся и улыбнулся девушке, которая прошла к своей кровати и села на нее. Ее распущенные волосы были на плечах, а немного усталый вид делал ее такой милой и родной для него, что он с замиранием сердца смотрел на нее и не мог понять, что натворил. Ведь терять он ее не хочет, но если так продолжится, то он просто сойдет с ума.
— Так и будем в молчанку играть? Или ты мне расскажешь, что произошло? — спросил он, тяжело вздыхая. Недосып дает о себе знать, да и Хлоя на работу так и не вернулась, поэтому ему снова пришлось брать всех на себя.
— Что ты хочешь услышать от меня? — шепотом спросила она, грустным и уставшим взглядом взглянув на собеседника, который продолжал стоять около окна. Но по взгляду зеленых глаз было видно, что психолог имеет в виду, — Ко мне приходила Хлоя…