Солнце грело щеки, было приятно ощущение тепла, но эту идиллию нарушил лечащий врач, который пришел к ней вместе с каким-то мужчиной. Сам спутник выглядел приятно, хоть и был уже в возрасте, в руке он держал кожаный портфель.
— Маринетт, это Мастер Фу, он пришел поговорить с тобой.
Девушка кивнула, после чего вернулась в постель, внимательно посмотрев на мистера Фу, который улыбнулся девушке, тем самым показывая, что ничего плохого ей не сделает. Конечно она понимала, зачем привели этого человека. Сознание все поняло еще вчера, когда Дюпен-Чен смотрела в потолок, из-за ее выходки все считают, что она тронулась умом, но так ли это? Видимо поэтому и привели Мастера Фу, чтобы он вынес вердикт. Это не пугало девушку, ведь она всегда со стороны выглядит спокойно, в то время, как внутри все трясется. Ведь ее также могут перевести в другую больницу, закрытую, куда она точно не хочет. Как же Маринетт желает попасть домой, закрыться там и сидеть, чтобы никто на нее не смотрел, а также насладиться летом, которое она должна была провести с родителями…
На глазах чуть не появились слезы, но Дюпен-Чен сдержалась, приводя мысли в порядок, чтобы не показаться беспомощной. Тяжело вздохнув, пациентка посмотрела на мужчину, который уже присел на край кровати, и начала ждать вопросов. Мистер Анри же давно вышел из палаты, оставив дверь открытой. Прошло почти полчаса с появления психиатра, который задавал непонятные для девушки вопросы, но ради своей вменяемости, Маринетт пыталась отвечать ему, печатая в планшете слова. Мастер Фу внимательно наблюдал за манипуляциями брюнетки, которая так ловко тыкала в экран и точно отвечала на все, что он спрашивал. Также к тому времени девушка заметила краем глаза, что в дверном проеме появился парень в белом халате, который внимательно наблюдал за голубоглазой. Предпоследним вопрос был у Мастера Фу, зачем же она решила покончить с собой, на что она замешкалась, не зная что ответить.
«Я не помню своих действий» — напечатала она правду, так как не помнит, зачем пошла в туалет, чтобы перерезать вены, да и чем позвольте спросить? Ведь девушка не помнит где взяла тот или иной предмет.
— Вы точно не помните? — решил уточнить на всякий случай психиатр, но девушка уже отложила технику в сторону и уставилась в окно, тем самым показывая, что она устала отвечать, да и время подходило к тихому часу, и всем нужен покой.
Вздохнув, мистер Фу поднялся на ноги, после чего попрощавшись с Дюпен-Чен, ушел. Как только дверь за ним закрылась, голубоглазая забралась под одеяло с головой и уткнулась носом в подушку, засыпая.
Проснулась она оттого, что услышала, как дверь в палату приоткрылась, и кто-то вошел. Не желая вылазить из «кокона», брюнетка сделала вид, что спит, но кажется эти действия вызвали подозрение у вошедшего, ведь в следующее мгновение было оттянуто одеяло вниз, и перед взором девушки предстала Алия и ее бабушка Джина. Похлопав глазами, Маринетт не сразу поняла, что это реальность, после чего поднялась, приняв сидячее положение. Сезер сразу кинулась обнимать подругу, которая выглядит вполне себе нормально. Джина тоже обняла внучку, как только от нее отошла шатенка.
— Как ты, милая? — спросила женщина, присев на кровать, взяв руки внучки в свои. Дюпен-Чен перевела взгляд на стоявшие на тумбочке часы, и ужаснулась. Время было десять утра, что означало, что девушка проспала почти сутки, — Извини, что раньше не смогла прилететь, пересадки, задержка рейсов и много чего.
— Маринетт, с тобой все в порядке? — спросила Сезер, заметив изменение в лице подруги.
Та, качнув головой, вытащила руки из ладошек бабушки, взяла планшет. Конечно она была рада видеть знакомые лица, но тот факт, что она соня, не укладывался в ее голове. Да еще и после сна она толком не очнулась, было так тепло и хорошо в царстве Морфея.
«Да со мной все в порядке. Я так рада видеть вас, а еще я соскучилась, бабушка, » — напечатала брюнетка, после чего повернула экран техники к сидящим на ее кровати. Джина, прочитав это, расплакалась, обнимая внучку.
— Мне так жаль, Маринетт, — продолжая обнимать девушку, проговорила женщина. Конечно ей все давно рассказали, и врач, и сама Алия, и Джине было жалко свою внучку, потерять родителей, голос, были испытанием. Но теперь она намерена забрать с собой внучку, чтобы смотреть за ней и поддерживать.
«Все хорошо, правда. И я не обижаюсь, » — гласила следующая запись, которую она напечатала после того, как ее выпустили из объятий.
— Мари, ты, после того, как тебя выпишут, поедешь со мной. Здесь я тебя не оставлю.
Алия, как и сама голубоглазая, удивленно посмотрели на Джину, которая говорила совсем серьезно. Похлопав ресницами, брюнетка закачала головой в знак протеста, вцепившись с планшет. Ей совсем не хотелось уезжать из Парижа — это ее дом, где она жила и училась, где у родителей пекарня. Девушка просто не может это оставить и уехать.
— Я понимаю, что будет первое время тяжело реабилитироваться, но мы справимся, — продолжала ее бабушка, смотря внучке прямо в глаза. Маринетт только сильнее закачала головой.
— Может Джина права, и тебе стоит уехать, — произнесла Алия, которая понимала всю суть переезда, да и ей казалось, что для ее девочки это будет лучше, ничего не будет в новом месте напоминать ей о том, что произошло.
«Я не поеду, по крайней мере не в этом году. Мне лицей закончить надо, остался год, да и я пока не готова. Дашь мне время, бабушка?» — задала она вопрос, который интересовал ее больше всего, и тут конечно играла роль и сама учеба, но меньшую, чем-то, что голубоглазая просто не хотела покидать этот город.
— Но, ты точно уверена? — спросила женщина, посмотрев в чистые голубые глаза, где виделось смятение и радость одновременно. Получив положительный кивок, Джина продолжила, — Ладно, тогда я остаюсь с тобой.
Глаза девушки в очередной раз расширились. Перспектива остаться с бабушкой, которая любит путешествовать круглый год, почему-то ее совсем не обрадовала, ведь зная характер Джины, надолго она все равно не останется в Париже.
«Не надо, езжай по своим делам. За мной Алия присмотрит, да и я уже не маленькая, справлюсь, честно. А ты, Алия, присмотришь за мной?»
— Конечно, куда я денусь, — проговорила шатенка, приобняв подругу за плечи.
— Уверена? — обеспокоенно спросила женщина. Нет, конечно она знала, что Сезер сможет присмотреть за ее внучкой, но вот оставлять Маринетт одну ей не очень хотелось, вдруг что, а ее нет.
«Да».
— Ну, хорошо. Я на несколько дней останусь в Париже, а потом мы с тобой еще раз поговорим, хорошо?
Поняв, что Джина так просто не сдастся, Дюпен-Чен кивнула и улыбнулась. После этого они еще втроем просидели почти два часа, слушая рассказы Алии, у которой их было много, но потом пришел мистер Анри и попросил оставить его пациентку, так как ей нужно на процедуры, а также отдохнуть. Да и сама брюнетка почувствовала усталость, но до этого сильную поддержку от родных ей людей, немного сожалея, что нет Нино, который в основном их и смешил, но и у ее подруги это получалось неплохо.
Попрощавшись, Маринетт пошла на процедуры, где ее уже ждали. Пройдя три кабинета, голубоглазая смогла вернуться в свою палату только через час, рухнула на кровать, предварительно закутавшись в одеяло, задремала.
***
Сидеть в своем кабинете — хорошо, но не тогда, когда тебя ждет работа, пациенты, куча документов, которые нужно заполнить, ведь за несколько дней, пока его не было их накопилось очень много, да ещё и новая пациентка. Но сейчас Адриан никуда идти не хотел, желание посидеть в кабинете росло на протяжении часа, как он только переступил порог больницы. Настроение было не очень, как и погода за окном. Синоптики передавали солнце, а за стеклом были тучи, отчего становилось противно. Уже на протяжении недели в Париже идёт дождь, но иногда появлялось и солнце, но ненадолго.
Тяжело вздохнув, блондин потёр переносицу, закрывая глаза и откидываясь на спинку стула. Вчера он сидел в кабинете допоздна, наверное остался бы здесь и на ночь, но его девушка, Хлоя, которая решила, что им нужно побыть вдвоём, уговорила поехать домой. Хоть они и встречаются уже как два года, но Буржуа иногда переходит рамки приличия, отчего Адриана это раздражает, да и манера работать у блондинки не такая хорошая, но повлиять он не мог, ведь сам всегда занят. К Маринетт он так и не заглянул не разу за те два дня, которые прошли, после того, как их больницу посетил Мастер Фу. Он собирался, но его либо заваливали документами, либо перехватывали в коридоре, что совсем не радовало. Нет, он собирался взяться за работу вчера, но неожиданно Дюпен-Чен посетили двое дамочек, одна, как понял зеленоглазый, была бабушка, хотя женщина мало смахивала на старушку. А вот девушка в очках явно была подругой пациентки, так как выглядела намного моложе. Да и мистер Робер, когда увидел шатенку в очках, тяжело вздохнул и покачал головой. Если хорошенько напрячь память, то Агрест-младший слышал разговор медсестер, когда те стояли около приемной и обсуждали шатенку, заметив её в коридоре.