Десять, двенадцать… Народ расходится, и в зале остаются всего семеро человек — три ученика, смутно знакомый чунин и представители школьной администрации.
— Команда четырнадцать: Узумаки Кушина, Узумаки Шу и Икэда Дайсукэ. Наставник — Узумаки Кента.
Меня сунули под командование представителя младшей ветви, а напарниками назначили двух худших учеников школы. Понятно. Правитель продолжает демонстрировать свое неудовольствие.
Насколько я понимаю, к тому моменту, когда меня выпустили из больницы, решение было принято. Доверить биджу неадекватному джинчуурики Совет не решился. Рассуждали они, думаю, просто: сегодня она попробовала покончить с собой, что мешает повторить завтра? Переубедить вряд ли получится, ибо известны Узумаки своей упёртостью, а шепотом передающиеся страшилки о ментальных закладках здорово преувеличивают их эффективность. Менталисты очень хорошо делают одноразовых «болванчиков», резкое же изменение точки зрения на какой-либо вопрос удается им не всегда, особенно если у объекта крепкая сила воли. Тем более, что в клане сильных менталистов нет, мы ж не Яманака.
Словом, отправить меня в Коноху они не решились. Клану нужен свой джинчуурики — верный, не затаивший зла, готовый отвергнуть посулы Сарутоби и согласный использовать демона, а не боящийся его до помрачения рассудка. Пришлось Узукаге и старейшинам менять давно сложенные планы, причем в быстром темпе. Конечно, они разозлились.
Кара последовала незамедлительно.
Во-первых, ирьенинам запретили пришивать мне язык. Наш любимый правитель высказался, что, дескать, раз сама откусила, пусть сама и пришивает. Во-вторых, меня буквально выпихнули на экзамен, и надеждам задержаться в школе на один лишний год настал конец. Впрочем, это не так уж и плохо, потому что Юмико-саму «внезапно» уволили с работы и теперь весь её доход состоит из сумм, полученных от продажи печатей. Учитывая, что сложные печати она из-за травмы рисовать не в состоянии, деньги нужны. Надеюсь, на практике удастся хотя бы себя обеспечить, чтобы не быть обузой.
Посмотрим, что за сенсей нам достался.
Знакомство команды наставник решил проводить на одном из полигонов. Их вокруг деревни много нарезано, основная часть представляет собой квадрат земли двести на двести шагов, в одном из уголков которого обязательно расположен участок с вкопанными столбами, турником и другими примитивными тренажерами. По границе, разумеется, расположены барьеры, во время тренировки поднимаемые в обязательном порядке. Пока мы шли, я тайком разглядывала спутников и пыталась вспомнить о них хоть какую-то информацию. Кроме того, что в списке успеваемости оба находились в самом низу, а Шу известный по всей деревне хулиган, не вспомнила ничего.
— Так, — наставник уселся на брус, бросив папку с документами рядом. — Присаживайтесь. С вашими делами я ознакомился, теперь хочу понять, чего от вас ждать. Про тебя, — он ткнул пальцем в мою сторону, — я слышал, дура ты или умничка, еще не определился. А с вами что делать будем, бойцы?
Первым отреагировал Шу, гоповатого вида парень с соответствующими манерами. Вот зачем ему рисунок спирали на щеке?
— Чё мы сделали-то? — немедленно включил он стандартную отмазку.
— Что вы сделали — мне насрать, — доступно и лаконично объяснил сенсей. — Вопрос в том, что вы делать будете. Позволь-ка объясню, если не понимаешь.
В команде три человека плюс наставник. За два года я должен показать вам, чем живут шиноби и подтянуть до уровня, который позволит выполнять заказы самостоятельно. Что дальше будет, сейчас неважно, но обычно команды продолжают ходить на миссии вместе, потому как дураков нет сработавшееся подразделение разбивать. Так вот, готовность или не готовность генинов к самостоятельной работе зависит от силы команды, потому что если в деле у вас не будет хотя бы десятка миссий С-ранга и парочки В-ранга, никто вас до экзамена не допустит. Что такое С-ранг? Работа на дружественной территории без столкновений с противником, владеющим чакрой. Когда вы сможете такие миссии выполнять? Когда я решу, что вы готовы.
Вот из этих бумажек, — Кента-сан помахал папкой в воздухе, — следует, что мне достались бездарности. Не то, чтобы я ожидал чего-то другого, но всё же. С чакрой работать не умеете, законов не знаете, только и достоинств, что у одного башка крепкая, а другой бегает быстро. Все! Вы нихрена не умеете и, сдается мне, учиться не хотите.
Только я ведь не школа, пацаны. Заставлять никого не буду. Не хотите — дело ваше.