О своих подозрениях говорить не стала. Может, ещё обойдется.
— Ты не хочешь стать ирьенином?
— Полевым — да, хочу. Для работы в госпитале характер неподходящий.
— Характер со временем меняется, — улыбнулся сенсей. — Куда важнее, что ты уже сейчас понимаешь необходимость учебы и не возражаешь против нашей профессии. Знаешь, большинство твоих сверстников недооценивают ирьендзюцу, мечтают о крутых техниках и чине джонина.
— Я совсем не против чина джонина!
— Да, но ставишь его далеко не на первое место.
— Чунином проще, — слегка пожала я плечиками. — Обязательный срок отслужил, команду подготовил — и все, занимайся, чем хочешь. У джонинов свободы меньше.
— Вот об этом я и говорю, — с умудренным видом покивал Акено-сан. — Очень разумный подход, даже странно. У нас, Узумаки, в силу большого количества ян-чакры повышена нервная активность, поэтому дети активные, шумные, лезут, куда ни попадя.
— Я б тоже полезла, если бы силы оставались.
Сенсей расхохотался. Могу его понять — вероятно, суровое и трагичное выражение забавно смотрелось на круглой детской мордашке.
— То, что ты усердно занимаешься, это правильно. Больница имеет право договориться о прохождении практики наиболее талантливыми выпускниками школы в своих стенах, знаешь ли.
— Вы думаете, мне разрешат?!
Для меня такой вариант был бы идеальным. Ирьенинов ценят и защищают в первую очередь, зарабатывают они тоже хорошо, уважением пользуются нешуточным — чего ещё желать? Им, конечно, приходится очень много работать над собой, развивая контроль чакры и просто изучая массу разнообразной информации, но мне к труду не привыкать. Справлюсь.
— Кого ещё брать-то? — риторически вопросил Акено-сан. — Только тебя да Марико-чан с её целебной чакрой, других кандидатов нет. В общем, подумай, только не торопись, посоветуйся с Юмико-сан и скажи свое решение.
— Благодарю за совет и участие, сенсей!
Да, хорошо было бы пристроиться в больнице. Почет, достаток, безопасность… Насколько в принципе жизнь может быть безопасной в этом мире с его постоянными войнами всех против всех. Единственным препятствием против успешной врачебной карьеры может стать моя брезгливость (какашки выносить, бее!), но ничего, привыкну.
Хороший вариант. Только кажется почему-то, что не для меня.
Вызов во дворец всегда заставляет волноваться. Вызов во дворец к могущественному монарху, прежде виденному тобой считанное количество раз, причем по большей части издалека, имея к тому же неприятные подозрения о причине вызова… Ничего доброго от встречи с царственным родичем я не ждала и, забегая вперед скажу, правильно делала.
Лучшее кимоно. Сложная прическа. Впервые нанесённая на лицо косметика.
Признаю, церемонию они обставили торжественно. Узукаге-сама ожидал меня в большом Хризантемовом зале, сидя на возвышении, отгороженном от основной части полупрозрачной тканью, вдоль стен расположилась церемониальная охрана. Точнее, шесть джонинов в церемониальных одеждах, не слишком подходящих для боя. Я простерлась ниц при входе, коснувшись лбом кончиков пальцев, затем, не поднимая глаз и не вставая с колен, в сейдза переместилась вперед и, не доходя десяти шагов до занавески, снова простерлась ниц. Дважды.
— Узумаки Кушина! Ты обратила на себя наше внимание. Мы с величайшим интересом следили за твоими усилиями и довольны успехами, о которых нам доносят наставники школы и больницы. По их словам, нет у них лучшего ученика!
Короткая пауза дала понять, что от меня ждут ответа.
— Наставники слишком добры. Мои успехи преувеличены и не стоят вашего внимания, Узукаге-сама.
— Не стоит себя недооценивать, Кушина-чан! Скромность хороша, но в меру. Мы, Узумаки — шиноби, а шиноби всегда должен точно оценивать свои способности. Много ли восьмилетних учится в одном с тобой классе? Нет ни одного! Клан гордится тобой, Кушина-чан.
— Хоть эти слова и кажутся незаслуженными, от всего сердца благодарю за них, Узукаге-сама.
— Мы решили, что ты достойна награды, — справа неслышимой тенью возник один из охранников, держащий в руках покрытый платком поднос. — Прими её.
Опять хлопнувшись лбом о пол (по направлению к возвышению, само собой), я повернулась к шиноби и обеими руками взяла поднос. Под покрывалом оказался кунай в ножнах, который Узукаге описал так:
— Это оружие позволяет запечатывать любые техники до В ранга включительно и возвращать их обратно. Мы надеемся, в твоих руках оно сокрушит не одного врага Водоворота.