На КПП ММК вообще никого. Конечно, суббота. Но ведь уже одиннадцатый час утра, и у цеховиков пересменка? Неужели под впечатлением от ночных новостей рабочие не вышли на смену? Кивнув охраннику, Стас заруливаeт на территорию комбината и паркуется прямо поперёк полосы, разделяющей два соседних машиноместа. На парковке тоже пусто, и эта пустота так и подбивает на какой-нибудь мелкий глупый бунт. Заглушив мотор и достав ключи из зажигания, парень выходит из машины и чуть не роняет ключи в подсохшую грязь.
— Ты здесь работаешь? Этих знаешь — девчонку из телека и длинного?
— К-какого длинного? — Стас не видит нападающих — его так плотно вжали в дверцу родного мерседеса, что он, как ни старается, и голову не может повернуть. Внезапные проблемы не пугают и даже не удивляют — в контексте происходящего удивить его чем-то уж очень сложно. Но кто пустил их сюда, на охраняемую территорию? Их, судя по отбрасываемым на капот теням, двое. Двое крепких парней с незнакомыми голосами.
— Длинного, лысого такого, он ещё с бабой из телека всё время ходит. Знаешь их или нет?
Вдвойне странно: им нужны Олли и Диана, но они что — не знают их имён? Или не знают, что те сейчас в здании Управления, ждут своей участи?
— Отпустите и объясните нормально, если хотите поговорить. А если нет — валите на хрен. Я больше суток не спал, и у меня нет ни сил, ни настроения на игру в “знаю-не знаю”.
Стас удивлён себе, своему спокойствию — видимо обессиленный организм включил резервный запас самоконтроля, разумно решив, что ещё одной потасовки парень просто не выдержит. Спокойный и уверенный тон сбивает спесь и с нападающих — уже через мгновенье Стас чувствует, что хватка ослабевает, и он может двигаться. Медленно развернувшись, он разглядывает нежданных гостей. Бред какой-то: двое быковатых молодчиков с бейджами посетителей — такие выдают на пропускной. Значит, они здесь с официальным визитом, а привычку общаться с людьми, вжимая их в дверь машины, забыли оставить дома?
— Ладно, нам просто надо кому-то передать. На пропускной нас послали в приёмную, но там, кроме каких-то сопящих пенсионеров, никого. У вас что — вся контора вымерла? А ты тогда кто?
Из сумбурного потока слов Стасу удаётся понять, что эти двое пришли по делу, но не нашли никого, с кем бы могли поговорить.
— Я — начальник отдела продаж, а Диана и Оливер — мои друзья. Теперь Ваша очередь представляться.
Двое непонятливо переглядываются, и вскоре один из них решается на спич:
— Мы от господина Орлова. Лысый и девка знают, о ком речь. Короче, Кречетов с выборной гонки отвалился — а значит, свою часть договора вы выполнили. Остальное — не наше дело. Босс только просил передать, что за предприятие своё можете быть спокойны, да и в ваш регион он больше не ездок. А что насчёт генерала... то он сейчас отдыхает у нашего босса на даче, и будет долго отдыхать. Возможно даже всегда! — говорящий гогочет, как подстреленная гагара, и его гогот разносится по тихой пустынной стоянке каким-то чужеродным раскатом.
— Под яблоней! — добавляет второй и присоединяется к гоготанию товарища.
Они уже идут к КПП, пролезают под шлагбаумом, напрочь игнорируя имеющуюся возле калитку, садятся в белый внедорожник с номерами какого-то сибирского региона и уезжают, чтобы не возвращаться никогда.
Опершись задницей о капот своего авто, Стас закуривает. Что это было? Кто такой Орлов? Наверняка Ридель в курсе. Интересно, как они там?
У шлагбаума возникают две фигуры — Машка и Ландерс возвращаются в офис с объёмными пакетами из ближайшего супермаркета. Завидев логотип продуктового магазина, Стас внезапно понимает, насколько же он голоден.
— Эй! — он машет друзьям, и те машут в ответ.
Линдеманн поручил отправить на внеочередные оплачивемые выходные всех сотрудников предприятия, кроме охранников. В приёмной тихо. Пенсионеров пришлось разбудить — к завтраку, так сказать. Стас знакомится с родителями Дианы и ловит себя на мысли, что он рад, что его матери за её нелёгкую жизнь не довелось пережить ничего подобного тому, что случилось с ними. От Машки он узнаёт, что пилот уже выехал на условленное место, чтобы забрать вертолёт и направить его к Управлению.
— А пилот — это кто? — интересуется парень, дожёвывая вчерашний круассан с плавленным сыром, больше напоминающим пластилин, и запивая его крепким сладким чаем.
— Как кто? — хохочет Машка. — Володька, конечно. Слава ВэВээС, йоу!
— Если Володька не подлетит сейчас же и не доставит нас прямо в “Арарат”, я умру с голоду, — Флаке по-прежнему дежурит у окна. Жалюзи решили не поднимать, и Лоренц, встав на цыпочки, выглядывает в зазор между самыми верхними полосками, высматривая на небосклоне долгожданный вертолёт.
Проголодался не только он. В здании полно кулеров, так что умереть от жажды налётчикам не грозит, но вот буфета в учреждении нет. Из всех собравшихся в кабинете относительно неплохо чувствует себя только Диана — она не спала, поэтому и утренняя тошнота её не мучает, а бутылка воды и несколько пачек сухих закусок позволили пережить ночь без потерь. Тилль многозначительно помалкивает — он тоже голоден, но ещё сильнее он хочет спать. Крупный организм выматывается быстрее, ведь и обмен веществ у него быстрее, а значит запасы энергии чаще требуют пополнения. Заклевав носом в очередной раз, он представил себя выпадающим из вертолёта и тут же проснулся, подскочив на месте, как это всегда бывает во снах: земля уходит из-под ног, и вот ты снова в своей кровати. Тилль не возвращается в кресло — он идёт в туалет: умыться, а заодно и помочь Риделю. Риделя, кажется, не берёт ни усталость, ни голод, ни жажда. Он выглядит так же, как и всегда. Лицо, на котором редко читаются эмоции, сейчас омрачено лишь тёмными тенями под глазами. Олли не зевает, не трёт веки, Олли — биоробот. Если бы Диана знала его десять, а то и пятнадцать лет назад, она бы распознала в своём мужчине вампира. Олли не только не устаёт, но и не стареет. С тех пор, как вдоволь напереживавшись из-за проблемы раннего выпадения волос, он был вынужден сменить ирокез на стильную лысину, Ридель не менялся. Бородка по-прежнему черна, как уголь, а со временем канули в небытие и комплексы по поводу блестящей черепушки. По молодости Олли думал, что девушки не любят его именно из-за лысины, но позже и вовсе перестал задаваться этим вопросом. И если даже ему бы кто-то и объяснил — почему, Олли бы всё равно не понял. Пока коллеги напряжённо вслушиваются в звуки за окном, тщетно стараясь выловить рокот работающих лопастей из полутишины субботнего утра, замешанной на щебетании птиц и возгласах собравшейся под окнами уставшей толпы, Олли по одному выводит заложников на утренние процедуры. Усыплённые начали просыпаться и, один за другим, впадать в закономерное безумие. Пришлось даже подключить троих охранников, не попавших под действие снотворного — им развязали ноги, чтобы они, бродя между дёргающимися в непонятках коллегами, увещевали их сохранять спокойствие. Вскоре произошло второе закономерное событие: проснувшиеся, как первоклассники на чересчур затянувшейся школьной линейке, запросились в туалет. Ридель водил их туда по одному, с сожалением наблюдая, как те взахлёб упивались водой из-под крана: сушняк — типичное последствие действия снотворного. Весь рейд занял время, но кроме Тилля помочь безотказному Оливеру было некому. И вот уже вдвоём они возвращаются в кабинет, таща под руки ещё слабого, не до конца отошедшего от наркотического сна охранника — на этот раз последнего.
— А? — Тилль чуть не роняет подопечного, вцепившись пальцами в давно не подававший признаков жизни наушник. — Понял!
Все взгляды вновь прикованы к нему.
— Машка соединила меня с Володькой, теперь мы на прямой связи. Он забрал вертолёт с площадки при воинской части и уже летит сюда. Нужно собираться!
Лоренц скептически осматривает толпу сонных заложников. Многие из них и до туалета с трудом добрались — как же их в вертолёт грузить?
— Ждать не будем. Выдвигаемся на крышу прямо сейчас. Пока все дойдём...
— А как же силовики? — вскрикивает Диана. Она права: оцепление вокруг Управления никуда не делось. Оно притихло, заметно подустав, притихли и манифестанты, заполонившие уже всю площадь перед Управлением. Все ждут красочной развязки, домой никто не спешит: ещё бы — впереди чуть ли не самое зрелищное шоу за всю почти тысячелетнюю историю города! — Крыша плоская, там же прямой обзор! А что, если по нам откроют огонь?