— Стас, а где у вас тут можно перекусить? — внезапно разговор уходит в новое русло, отличное от всего, что касается ММК.
— Ближайшее приличное кафе — “Арарат”. Кормят отлично и недорого. Вам надо свернуть на...
— Пойдём вместе, заодно и дорогу покажешь. Думаю, тебе тоже не мешает подкрепиться, — Флаке хватает парня за рукав и буквально тащит его к выходу с территории комбината. Несмотря на субтильное телосложение, пальцы его очень крепки.
Они занимают один из просторных пустующих столиков у окна. Людей в кафе мало — время обеда уже прошло, а время ужина ещё не наступило. Лоренц заказывает чуть ли не всё меню дня — и поверхность стола вскоре оказывается заставлена тарелками с душистой армянской едой. “Зачем столько?” — думает Стас, но через минуту вопрос снимается: Лоренц расправляется с блюдами со скоростью метеора, методично уничтожая содержимое одной тарелки за другой.
— Не порядок, — дожёвывая кусок лаваша произносит он, — нужно будет сделать на комбинате свою столовую. Позже обсудим с тобой эту идею. Может быть, у тебя на примете есть какие-нибудь надёжные люди, готовые взяться за организацию вкусного и доступного общепита?
— Было бы здорово. Я подумаю, кого можно привлечь, — Стас умолкает и снова утыкается в свою одинокую тарелку с недоеденным салатом. Лоренц уже заставил его слопать первое, второе и компот, так что этот лобуц ну совсем не в тему.
— Как там Фрау, держится? — вдруг задаёт непонятный вопрос Флаке. Внезапное упоминание о Фрау заставляет Стаса чуть вздрогнуть.
— В каком смысле?
— В обычном. Ну ты же видел её в предыдущие дни, а я — лишь сегодня ночью, когда приехал, и то мельком. Выглядит неплохо, но я-то знаю, как хорошо она умеет притворяться.
— Извини, Флаке, я правда не понимаю, о чём речь.
— Ну, значит, не довелось ещё. Фрау наша, знаешь ли, любит наглотаться антидепрессантов со снотворным и щедро залить всё это алкоголем. Пару раз уже с того света вытаскивали, — Лоренц отводит погрустневший взгляд, а Стас не верит ни единому его слову.
Что? Фрау — наркоманка? А по превосходной физической форме и бодрому поведению не скажешь!
— Почему... почему она такая? — робко спрашивает он.
— Как сказать... Всегда такой была, ну лет с двадцати — точно. Депрессивная натура. И, как и все по-настоящему депрессивные люди, она совершенно не производит впечатление подавленного человека. Ну, ничего. Тилль вытащил её сюда, чтобы, во-первых, держать под присмотром — мало ли что, а во-вторых, есть слабая надежда, что свежий северный воздух вашей провинции окажет на неё целебный эффект. Перемены — они, знаешь ли, лечат.
Закончив, наконец, затянувшийся обед, Лоренц отправляется в небезызвестную квартиру на Ленинской, где пустыми остаются ещё две обустроенные стараниями Стаса и Фрау жилые комнаты. Сам парень спешит вернуться в офис, и, как он ни старается сосредоточиться на текущих делах, мысли его раз за разом возвращаются к загадочной Фрау, такой таинственной, депрессивной, непредсказуемой, интересной и.. да-да, красивой.
Вернувшись в офис. Стас получает новое сообщение от Дианы: “После работы идём на Ленина, 36. Указ Тилля”. И ещё одно следом: “Не спрашивай, зачем — я и сама не в курсе”. Парень, ещё недавно ощущавший лишь усталость и некоторую меланхолию и надеявшийся провести вечер в своей комнате, просматривая обзоры на новые ужастики, и пораньше лечь спать, рад внезапной смене планов. Он твёрдо решает воспользоваться случаем и понаблюдать за Фрау, дабы попытаться уловить хоть малейшие проявления депрессивности её натуры. По словам Флаке, она буквально живёт саморазрушением, но Стасу трудно в это поверить. Сегодня вечером он будет очень внимателен.
Часы показывают шесть, Стас входит в приёмную — Тилля уже нет на месте — и оттуда, вместе с Дианой, они отправляются по хорошо известному им адресу. Идти недолго, роскошный тёплый вечер пропитывает атмосферу чувственным ожиданием чего-то большего; такие вечера просто так не заканчиваются — за ними всегда следует продолжение. В глубине души нечто подобное ощущают оба. Ребята живо болтают, стараясь придать голосам нейтральный тон, не выдающий их волнения. Они пытаются предположить причину, по который их вызвали в квартиру Тилля, и о плохом думать не хочется, а думать о хорошем не позволяет фантазия. Их болтовню прерывает звонок на телефон Стаса. Говорит Флаке:
— Где вы находитесь?
— Уже подходим к дому, скоро будем.
— Отлично. Олли встретит вас у подъезда.
Тревожные новости. Почему у подъезда? И причём здесь Олли? От этих немцев чего угодно можно ожидать. И, пока Стас увлечён перебором в уме всех возможных сценариев развития событий, от его внимания ускользает внезапно подскочившая нервозность его спутницы. Та вдруг замедляет шаг, дышит чуть чаще, и бредёт, не смотря по сторонам, дрожащими щипками теребя бахрому на своей сумочке.
Олли действительно ждёт их у входа в подъезд. В его руках два ключа — два ключа от двух машин.
— Мальчику — чёрная, девочке — серебристая. Хотя, если хотите, можете поменяться — регистрировать поедем завтра. Да, и надеюсь, права у вас не просрочены.
Во дворе, чуть поодаль от подъезда, ребята видят два припаркованных мерседеса В-класса. Хэтчбеки различаются лишь цветом. Рeбята зачарованно замирают, не в силах отвести взгляда: Стас — от машин, Диана — от Оливера. Тот спешит с объяснениями, совершенно, как кажется, не обращая на неё внимания:
— 2015 года — с бэушками проще. Пробег небольшой. Состояние отличное. Полный привод. Навигаторы плюс GPS-трекеры. Видеорегистраторы внутри и снаружи, да не по одному. Безопасность — главное в нашем деле. Но и без музыки никуда. Мощные стереосистемы — это мой личный подарок. Это вам теперь для работы — повышаем мобильность своих сотрудников. С документами, как я уже сказал, будем завтра разбираться. А сегодня есть повод отпраздновать — пойдёмте в дом!
В ставшей уже почти родной прихожей Линдеманновской квартиры Стас спешит поскорее скинуть ботинки, чтобы пройти в гостиную, где, как он думает, его ждёт встреча с Фрау. Диана же — напротив, намеренно медлит, пытаясь продлить момент их с Оливером совместного нахождения в тесном пространстве, но тот снова не улавливает её почти уже откровенных намёков, и лишь молча направляется в комнату, оставив девушку мяться на пороге в одиночестве.
Зал покойной бабушки, объединённый с комнатой с балконом через распахнутые широкие двери, сейчас выглядит совсем не так, как во время последнего визита Стаса сюда. Советские книжные шкафы остались на месте, по-прежнему располагаясь вдоль стен — много места они не занимают, всё остальное пространство теперь сменило облик: новенькие диваны, кресла и большой низковатый стол посередине создают атмосферу настоящей, уютной и обжитой гостиной. Все в сборе. Флаке, на этот раз облачённый в сверкающий блёстками спортивный костюм серебристого цвета, вместо приветствия, уже знакомым движением хватает вошедшего парня за рукав и сильным, но не грубым толчком впечатывает его в свободное кресло возле стола.
— Как у вас говорят — штрафную? — и, словно из ниоткуда, в руке у гостя появляется полная до краёв стопка охлаждённой водки.
Не желая оскорбить отказом гостеприимных хозяев, тот махом её опрокидывает и с шумом выдыхает. Вокруг раздаются жидкие аплодисменты и живой смех присутствующих.
У входа в комнату Диану встречает Ольга, что заставляет девушку расслабиться, всё же ей не хотелось бы оставаться единственной дамой в этой колоритной компании, и присутствие новой знакомой оказалось весьма кстати. Девушки располагаются в противоположном от мужчин углу комнаты, и, потягивая Кровавую Мэри, тут же принимаются о чём-то воодушевлённо шушукаться, словно старые подруги. Время от времени они поочерёдно косятся в сторону Оливера и приглушённо хихикают. И, чем меньше бордового напитка остаётся в их объёмных бокалах, тем звонче и развязнее становится их смех. “Бедняга Олли”, — думает Стас. Тут же до него доносится фраза, произнесённая Дианой, бесцеремонно тычущей пальцем в сторону Тилля: “Оль, это что ли тот самый Линдеманн, который крепче воды ничего не пьёт? Ну-ну!”. Парень снова переводит взгляд на многофункционального брокера, однако тот, кажется, совсем не замечая повышенного женского внимания к своей персоне, держится в стороне, сохраняя привычную непроницаемость красивых, но абсолютно безэмоциональных черт. Его внимание поглощено монитором лэптопа, удобно разместившегося на стройных бёдрах. Оливер не пьёт и не принимает участия в общих беседах, он здесь и не здесь одновременно — очень странный тип. Опасный тип.