Прозоровский: После извлечения трупов из могил они подвергались тщательному осмотру, в частности их одежда, затем производился наружный осмотр трупа, затем подвергались полному судебно-медицинскому исследованию все три полости трупа - черепная полость, грудная и брюшная полости, а также подвергались детальному исследованию все внутренние органы этих полостей.
Смирнов: Я прошу Вас ответить: извлеченные из мест захоронения трупы имели на себе следы ранее произведенного медицинского исследования?
Прозоровский: Из 925 трупов, которые мы исследовали, только три из них были вскрыты, и то частично - черепа. На остальных какой-либо судебно-медицинской деятельности заметно не было, так как одежда на них была надета; кители.., в частности кители, были застегнуты, брюки застегнуты, рубашки застегнуты, помочи пристегнуты, шарфы, которые имелись на трупах, и галстуки были повязаны вокруг шеи. И второе - мы отметили, что ни в области головы, ни в области туловища никаких разрезов или надрезов и каких-либо других действий судебной медицины не было обнаружено. Этим самым исключается, что эти трупы подвергались какому-либо судебно-медицинскому исследованию.
Смирнов: При судебно-медицинском исследовании, производившемся Вашей комиссией, вскрывались черепа жертв?
Прозоровский: Обязательно. При исследовании каждого трупа череп распиливался и исследовалось содержимое черепной полости.
Смирнов: Вам известен термин псевдокаллус?
Прозоровский: В частности, о нем я узнал, когда получил книгу в институте судебной медицины, в библиотеке. Это в 1945 году...
Смирнов: Говорите медленнее, свидетель.
Прозоровский: До этого у нас, в частности, в Советском Союзе, ни один судебно-медицинский эксперт таких явлений не наблюдал.
Смирнов: Среди вскрытых 925 черепов много ли было с явлениями псевдо-каллуса?
Прозоровский: Никто из судебно-медицинских экспертов при исследовании этих 925 трупов каких-либо известковых отложений на внутренней поверхности черепа или на каком-либо другом участке головного мозга не обнаружил.
Смирнов: Таким образом, ни одного черепа с явлением псевдокаллуса не было?
Прозоровский: Нет.
Смирнов: Подвергалась ли исследованию одежда трупов?
Прозоровский: Как я уже сказал, одежда подвергалась тщательному исследованию.
Смирнов: Я прошу Вас говорить медленнее.
Прозоровский: Эта одежда подвергалась тщательному исследованию. По поручению специальной комиссии, в присутствии членов ее, как, например, митрополита Николая, академика Бурденко и других членов, судебно-медицинские эксперты исследовали, осматривали эту одежду; карманы, в частности, брюк, кителей, шинелей, как правило, были вывернуты, разрезаны или разорваны. Это свидетельствовало о том, что производился обыск. Сама одежда, в частности шинели, кители, брюки и верхнее белье, были влажные, пропитанные трупной жидкостью. При значительном усилии руками эта одежда разрыву не поддавалась.
Смирнов: Таким образом, ткань исследуемой одежды была крепкой на разрыв?
Прозоровский: Эта ткань одежды была очень крепкой и замазана, конечно, землей.
Смирнов: При эксгумации Вы производили осмотр карманов одежды и находили там какие-либо документы?
Прозоровский: Как я уже сказал, большинство карманов было разрезано и вывернуто, но некоторые карманы остались целыми. В этих карманах, а также под подкладкой кителей, брюк были обнаружены, например, записки, брошюры, газеты, открытые и закрытые почтовые карточки, папиросная бумага, мундштуки, трубки и т. д., далее были обнаружены и ценности - слитки золота, золотые доллары.
Смирнов: Эти детали не имеют отношения к делу, свидетель. Я прошу Вас не останавливаться на них, я прошу Вас ответить на следующий вопрос: были ли обнаружены в одежде трупов документы, датированные концом 1940 года или 1941 годом?
Прозоровский: Да, были, в частности, мною обнаружены некоторые документы и другими судебными экспертами, как, например, профессором Смоляниновым, было обнаружено у одного трупа письмо на русском языке. Отправительницей этого письма была некая София Зигонь. Она направляет письмо в Москву в адрес Красного Креста с просьбой сообщить местопребывание ее мужа Томаша Зигоня. Дата проставлена в этом письме — 12 сентября 1940 года. Помимо этого, на конверте имелся штамп почтовый: «Варшава. Сентябрь месяц. 1940 год», а также штамп московского почтамта, датированный 28 сентября 1940 года.
Следующий документ такого же порядка, открытка из Тарнополя со штампом; «Тарнополь 12 ноября 1940 года». Затем были обнаружены квитанции с датами, в частности, на имя, если не путаю, Орашкевича, кажется, о приеме от него денег на хранение с датой 6 апреля 1941 года. На его же имя была обнаружена другая квитанция, также о приеме денег на хранение, датированная 5 мая 1941 года. Затем мною лично было обнаружено письмо с датой от 20 июня 1941 года на имя Ирины Тучинской. И ряд других документов такого же порядка.