5 апреля 1940 г. было начато расформирование лагерей, и группы людей от 60 до 300 человек каждые несколько дней перемещались из них до середины мая. Из Козельска их отсылали в направлении Смоленска. И только 400 человек из всех трех лагерей были переведены в июне 1940 г. в Грязовец, в Вологодскую область.
Когда после заключения польско-советского договора 30 июля 1941 г. и подписания военного соглашения 14 августа того же года польское правительство приступило к формированию в СССР польской армии, то ожидалось, что военнопленные из упомянутых выше лагерей сформируют младшие и старшие офицерские кадры в формирующейся армии. В конце августа 1941 г. группа польских офицеров из Грязовца прибыла в Бузулук, чтобы присоединиться к польским частям; однако не появился ни один офицер из депортированных в других направлениях из Козельска, Старобельска и Осташкова. В целом, следовательно, пропало около 8000 офицеров, не считая других 7000 полицейских, солдат и гражданских лиц, находившихся в этих лагерях, когда их расформировывали.
Посол Кот и генерал Андерс, обеспокоенные таким положением дел, обратились к компетентным советским органам с просьбой выяснить и сообщить о судьбе польских офицеров из вышеупомянутых лагерей.
В беседе с господином Вышинским, народным комиссаром иностранных дел, посол Кот 6 октября 1941 г. спросил, что случилось с пропавшими офицерами. Господин Вышинский ответил, что все военнопленные были освобождены из лагерей и, следовательно, в настоящее время свободны.
В октябре и ноябре в беседах с премьером Сталиным, господами Молотовым и Вышинским посол время от времени возвращался к вопросу о военнопленных и настаивал на предоставлении ему списков [военнопленных], которые велись Советским правительством тщательно и детально.
3 декабря 1941 г. во время своего визита в Москву премьер-министр Сикорский в беседе с премьером Сталиным также сделал акцент на необходимости освобождения всех польских военнопленных, и, не получив списки с ними от советских властей, вручил по этому поводу премьеру Сталину предварительный список из 3845 офицеров, который успели составить содержавшиеся вместе с ними военнопленные. Премьер Сталин заверил генерала Сикорского, что указ об амнистии носил всеобъемлющий характер, что он распространялся как на военных, так и на гражданских лиц и что Советское правительство освободило всех польских офицеров. 18 марта 1942 г. генерал Андерс вручил премьеру Сталину дополнительный список из 800 офицеров. Тем не менее, ни один из упомянутых офицеров не вернулся в польскую армию.
Кроме посреднических переговоров в Москве и Куйбышеве, судьба польских военнопленных была предметом нескольких дискуссий между министром Рачинским и послом Богомоловым. 28 января 1942 г. министр Рачинский от имени польского правительства вручил ноту советскому послу Богомолову, привлекая его внимание к тому болезненному факту, что тысячи польских офицеров еще не найдены.
Посол Богомолов проинформировал министра Рачинского 13 марта 1943[1942] г., что в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 августа 1941 г. и в соответствии с официальными заявлениями от 8 и 19 ноября 1941 г., амнистия была полностью воплощена в жизнь и что она распространилась как на гражданских, так и на военных лиц.
19 мая 1942 г. посол Кот направил в НКИД меморандум, в котором выразил свое сожаление относительно отказа представить ему списки военнопленных, а также обеспокоенность их судьбой, подчеркивая огромную ценность, которую эти офицеры имели бы в военных операциях против Германии.
Ни польское правительство, ни польское консульство в Куйбышеве никогда не получало ответа о приблизительном местонахождении пропавших офицеров и других заключенных, которых депортировали из трех упомянутых выше лагерей.
Мы привыкли ко лжи германской пропаганды и понимаем цель ее последних разоблачений. Однако ввиду обильной и детальной германской информации касательно обнаружения тел многих тысяч польских офицеров под Смоленском и категоричного утверждения, что они были убиты советскими властями весной 1940 г., возникла необходимость расследования обнаруженных массовых захоронений компетентным международным органом, таким, как Международный Красный Крест. Таким образом, польское правительство обратилось к Красному Кресту, чтобы он направил делегацию туда, где, как считается, были казнены польские военнопленные.
Катынь. Март 1940 г. сентябрь 2000 г. Расстрел. Судьбы живых. Эхо Катыни. Документы. М., 2001. С.450452.
№3
ЗАЯВЛЕНИЕ ПОЛЬСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА ОТ 17 АПРЕЛЯ 1943 ГОДА, ОПУБЛИКОВАННОЕ В ЛОНДОНЕ 18 АПРЕЛЯ 1943 года, ПО ФАКТУ ОБНАРУЖЕНИЯ ЗАХОРОНЕНИЙ ПОЛЬСКИХ ОФИЦЕРОВ ПОД СМОЛЕНСКОМ
No Polo can help but be deeply shocked by the news, now given the widest publicity by the Germans, of the discovery of the bodies of the Polish officers missing in the USSR in a common grave near Smolensk, and of the mass execution of which they were victims.
The Polish Government has instructed their representative in Switzerland to request the International Red Cross in Geneva to send a delegation to investigate the true state of affairs on the spot. It is to be desired that the findings of this protective institution, which is to be entrusted with the task of clarifying the matter and of establishing responsibility, should be issued without delay.
At the same time, however, the Polish Government, on behalf of the Polish nation, denies to the Germans any right to base on a crime they ascribe to others, arguments in their own defence. The profoundly hypocritical indignation of German propaganda will not succeed in concealing from the world the many cruel and reiterated crimes still being perpetrated against the Polish people.
The Polish Government recalls such facts as the removal of Polish officers from prisonerofwar camps in the Reich and the subsequent shooting of them for political offences alleged to have been committed before the war, mass arrests of reserve officers subsequently deported to concentration camps, to die a slow death, - from Cracow and the neighboring district alone 6,000 were deported in June 1942; the compulsory enlistment
in the German army of Polish prisoners of war from territories illegally incorporated in the Reich; the forcible conscription of about 200,000 Poles from the same territories, and the execution of the families of those who managed to escape; the massacre of oneandahalfmillion people by executions or in concentration camps; the recent imprisonment of 80,000 people of military age, officers and men, and their torture and murder in the camps of Maydanek and Tremblinka.
It is not to enable the Germans to make impudent claims and pose as the defenders of Christianity and European civilization, that Poland is making immense sacrifices, fighting and enduring suffering. The blood of Polish soldiers and Polish citizens, wherever it is shed, cries for atonement before the conscience of the free peoples of the world. The Polish Government condemn all the crimes committed against Polish citizens and refuse the right to make political capital of such sacrifices, to all who are themselves guilty of such crimes.
Appendix to Committee report on communist takeover and occupation of Poland. Polish documents report of the select committee on communist aggression. December 31, 1954. Committed to the Committee of the Whole House on the State of the Union and ordered to be printed. United States Government Printing Office. Washington: 1955. P. 50.
ПЕРЕВОД
Ни одному поляку не остается ничего, кроме как быть глубоко шокированным этой новостью, преданной теперь немцами самой широкой гласности, об обнаружении тел польских офицеров, пропавших без вести в СССР, в коллективной могиле под Смоленском, и массовой экзекуции, жертвами которой они были.
Польское правительство проинструктировало своего представителя в Швейцарии потребовать от Международного Красного Креста в Женеве выслать делегацию, чтобы на месте расследовать истинное положение дел. Желательно, чтобы находки этого правозащитного учреждения, которому следует доверять в том, чтобы прояснить вопрос и установить ответственных, были опубликованы незамедлительно.
В то же самое время, однако, польское правительство, от имени польской нации, отказывает немцам в каком-либо праве основывать на преступлении, которое они приписывают другим, аргументы в свою собственную защиту. Глубоко лицемерное негодование немецкой пропаганды не должно преуспеть в том, чтобы скрыть от мира столько жестоких и неоднократно совершенных преступлений, все еще совершаемых против поляков.
Польское правительство помнит такие факты, как: вывод польских офицеров из лагерей для военнопленных в Рейхе, с последующим расстрелом их за политические преступления, якобы совершенные перед войной; массовые аресты офицеров запаса, с последующей депортацией в концлагеря, чтобы они там умерли медленной смертью, только из Кракова и района около 6000 были отправлены в июне 1942 года; обязательная вербовка в немецкую армию польских военнопленных с территорий, незаконно присоединенных к Рейху; насильственный призыв на воинскую службу приблизительно 200000 поляков с тех же самых территорий, с расстрелом семей тех, кому удалось бежать; вырезание полутора миллионов человек казнями и в концентрационных лагерях; недавнее заключение 80000 человек призывного возраста, офицеров и мужчин, в тюрьму; пытки и убийства, совершенные над ними в лагерях под Майданеком и Треблинкой.