Следует подчеркнуть, что под "существованием" Кант подразумевал существование опыта как его единственный вид, поддающийся нашей проверке (посредством ощущений и восприятий). Суждение об иных видах существования, отличных от опыта, может быть лишь проблематичным.
Ещё до Канта существовала наука, которая называлась рациональной психологией. Она пыталась умозаключать о свойствах и даже о существовании души. По Канту, такая наука принципиально невозможна. Однако отсюда вовсе не следует, что надо полностью отрицать загробную жизнь и бессмертие души. Но и слепо признавать их существование также не следует.
Кант полагал, что если даже обыденному сознанию преподнести самое утончённое философское обоснование религиозных догматов, то это всё равно на него не повлияет. Данное обстоятельство говорит о том, что религиозная вера зиждется на основаниях, отличных от оснований научного знания.
Отрицание возможности доказательства бессмертия души имеет положительное значение для самой религии. Ведь Кант отрицал не только возможность доказать существование загробной жизни, но и те положения, что "душа не существует" или "не существует загробная жизнь".
Кант в своём исследовании религии по существу выделил её основополагающий критерий: веру в будущую жизнь. "Разумно веди себя таким образом, как будто нас безусловно ожидает иная жизнь и при вступлении в неё будет учтено моральное состояние, в каком мы закончили нынешнюю". Бог, другими словами, является "моральным законодателем". Но Кант не был аскетом. Он был против одного только ригористического служения долгу. Бог - это любовь. Долг и любовь не совпадают. Это - разные вещи! Если я скажу, что ты должен любить - то поступлю бессмысленно.
На страницах "Метафизики нравов" говорится, что делать добро другим людям по мере наших сил есть долг, независимо от того, любим ли мы их или нет. Пусть даже мы сделаем печальное открытие, что человеческий род недостоин любви, всё равно этот долг останется в силе. Откуда такая уверенность? Она возникает потому, что когда мы делаем добро, то это пробуждает в нас человеколюбие. Бог есть любовь к людям.
В начале надо научиться делать добро, а потом придёт и Божественная любовь к человеку. Именно так следует понимать евангельское изречение "возлюби ближнего своего, как самого себя". Прежде необходимо этому ближнему делать добро.
Но как быть с другим кантовским тезисом - "О долге любви к другим людям"? Спасает оговорка. В данном случае под любовью понимается не чувство, а некий общий принцип.
Почему христианству удалось завоевать сердца людей? Ему это удалось, отвечает Кант, поскольку его основатель не говорил в качестве командира. Он говорил в качестве друга людей. Иисус Христос был противником и раболепия, и распущенности. Чувство свободы в выборе конечной цели внушает людям любовь к моральному закону. А последний есть свободный способ мышления, есть то сознание, когда я говорю: полностью человек никогда не сможет достичь цели морального совершенства. Бог есть любовь. А любовь - это стремление к вечному совершенствованию. Христианство, провозгласившее этот принцип, останется поэтому жить в веках.
Однако Кант был далёк от той мысли, что любовь является даром небес. Ещё древний человек заметил, что половое влечение способно принять у него длительный и более интенсивный, чем у животного, характер. Это достигается благодаря работе воображения.
Последнее развивается способом удаления предмета от чувства. Этим самым, считает Кант, можно избежать чувства пресыщения. Пресыщение есть необходимое следствие полного удовлетворения животной страсти. Как видим, размышляет Кант, отказ явился своего рода волшебным средством, превратившим чисто чувственное влечение в идеальное, животную потребность в любовь. Это маленькое начало оказалось, по его мнению, важнее всех последующих достижений культуры. Воображение явилось именно тем, что "очистило" страсть. Возможно, что Кант пришёл к данному выводу, размышляя над своей собственной жизнью, в частности, над теми ограничениями, которые он так мужественно претерпевал во имя любви к философии. Таковы некоторые наиболее важные моменты той общей картины, которая возникает перед нами при чтении Канта.
3.3. Отношение религии к морали как основной вопрос
кантовской философии религии
В предисловии к "первому изданию" сочинения "Религия в пределах только разума" (1793) Кант со всей определённостью провозглашает следующее: "Мораль, поскольку она основана на понятии о человеке как существе свободном, но именно поэтому и связывающем себя безусловными законами посредством своего разума, не нуждается ни в идее о другом существе над ним, чтобы познать свой долг, ни в других мотивах, кроме самого закона, чтобы этот долг исполнить" (Кант И. Трактаты. - Санкт-Петербург: Наука, 1996. - С. 261). Правда, категоричность данного утверждения смягчается заявлением о том, что "мораль неизбежно ведёт к религии, благодаря чему она расширяется до идеи обладающего властью морального законодателя вне человека" (См.: Там же. - С. 263).
Существенным здесь является то обстоятельство, что религиозная вера, которая может быть связана с моралью, оказывается не первичной по отношению к ней, а вторичной и производной от неё. Кант подчёркивает, что идея Бога "следует из морали и не есть её основа..." (Кант И. Трактаты и письма. Вступит. статья А.В. Гулыги. - М., 1980. - С. 80-81, 155).
По Канту, "истинная религия" не заключает в себе ничего, кроме нравственных законов, устанавливаемых практическим разумом. Кант осуждает духовенство за то, что оно в недостойных целях узурпации власти над душами людей "превращает служение богу в сотворение фетишей", тормозя тем самым "всякую подготовку истинной религии" (См.: Там же. - С. 259). Последняя предназначена к тому, чтобы на место исторически сложившейся веры поставить "стремление к доброму образу жизни".
В небольшом по объёму сочинении "Конец всего сущего" (1794) Кант, отвергая религиозное учение о "конце света", остро критикует мнение о нравственной ценности христианского верования в адские муки грешников и райское блаженство для праведников.
Теологи и философствующие ревнители благочестия расценили эти идеи Канта как подрывающие христианство и вообще любую религию. Руководствуясь их настояниями, король Фридрих-Вильгельм II объявил Канту выговор за непочтительное отношение к христианству, запретив выступать ему в открытой печати по религиозным вопросам. В обещание выполнить данный запрет Кант искусно включил тщательно замаскированную оговорку, которая ограничивала срок действия обещания временем жизни короля, царствование которого действительно оказалось непродолжительным (1786-1797). В следующем, 1798-ом году Кант опубликовал большое сочинение под названием "Спор факультетов", написанное ещё в 1794 году. В этой работе он вновь самым решительным образом высказывает мысль о сведении религии к морали: "Религия ничем не отличается от морали по своему содержанию, т.е. по объёму, ибо она касается долга вообще", а отличается от морали лишь по своей форме, придавая моральному законодательству влияние на человеческую волю не прямо, а через идею Бога. При этом Кант отмечает, что в данном случае идея Бога создана "самим разумом". В "Споре факультетов" он рассматривает сложный вопрос о том, как следует поступать в тех случаях, когда философское понимание какого-либо вопроса нравственности, основанное на разуме, оказывается несовместимым со "Священным писанием" (Библией). "Не имея возможности открыто заявить о праве философии не считаться с библейскими текстами в своих исследованиях, - пишет В.Н. Кузнецов, - и тем более критически выявлять их противоположность требованиям морали, как это делали французские и многие английские просветители, Кант пошёл по пути обоснования необходимости такой интерпретации этих текстов, которая однозначно решала бы дело в пользу "практического разума"" (Кузнецов В.Н. Немецкая классическая философия второй половины XVIII - начала XIX века: Учеб. пособие для ун-тов. - М.: Высшая школа, 1989. - С. 93).
Философия действительно должна выявлять скрытый смысл тех или иных мест "Писания". Но философия может и не считаться с этим смыслом. Она не обязана плестись в хвосте религии. В данном отношении сам Кант прямо указывает на то, что "те места Писания, которые содержат [призыв к] пассивной покорности внешней силе, порождающей в нас святость, должны быть истолкованы так, чтобы стало ясно, что мы сами должны трудиться над развитием моральных задатков в нас... "(Кант И. Сочинения в 6-ти т.: Т. 6. - С. 342).