Генлейн непрерывно выдвигал все новые и новые требования в своих почти нескончаемых переговорах с чехами. Он несколько раз виделся с Гитлером, присутствовал на съезде нацистской партии в Нюрнберге. Наконец тот же Генлейн скрылся в Германии, когда в середине сентября в Судетской области был поднят мятеж против чехов. Это он обращался к трем с половиной миллионам судетских немцев с призывом поднять всеобщее восстание. Это он, по сообщению немецкой прессы и радио, формировал добровольческий корпус из судетских немцев для вооруженной борьбы против Чехословацкой республики, превращая тем самым граждан республики в нападающих на нее военных агрессоров. Личная роль Генлейна в качестве политического орудия Гитлера привлекла в 1938 году большее внимание, чем развязывание мятежа, призывы к мятежникам и формирование добровольческого корпуса. Все другие события, происходившие в период с 13 по 16 сентября, уже не занимали ни первых страниц в газетах, ни главенствующего места в умах людей: их вытеснил один всеохватывающий вопрос - мир или война?
В среду 28 сентября война казалась неизбежной. Во Франции основные дороги, ведущие из Парижа на запад, были забиты автомобилями, которые двигались непрерывным потоком. Треть жителей покидала французскую столицу.
В Англии населению раздавали противогазы, в парках рыли щели, которые при воздушных налетах служили бы убежищами, началась эвакуация детей. Первые зенитные орудия вытянули к небу длинные стволы, чтобы защищать девять миллионов лондонцев от нападения с воздуха; по официальным подсчетам, такое нападение должно было в первые же дни унести пятнадцать тысяч человеческих жизней.
Четыре недели спустя в Америке передавалась по радио пьеса, изображавшая высадку на землю странных существ с Марса, вооруженных смертоносными лучами. И вот тысячи людей, приняв эту передачу за [65] действительность, в панике бросились из своих домов на улицы. “В эту ночь паника охватила все Соединенные Штаты”{26}. В бурном водовороте событий и связанных с ними переживаний еще раз проявился страх, прятавшийся в глубине человеческих душ.
Мюнхенское соглашение обеспечило миру мир. Однако все то, что произошло до этого, подорвало у людей уверенность в возможность сохранения мира. Правда, далеко не каждый согласился бы сознаться в этом не только другим, но даже самому себе. С упорством, присущим близоруким и отчаявшимся людям, некоторые продолжали утверждать, что даже падение Чехословакии является поворотом к лучшему. “Мир для нашей эпохи!” - вот с каким лозунгом вернулся английский премьер-министр из Мюнхена. Через три недели после Мюнхенского соглашения одна из наиболее распространенных газет земного шара выступила с пророчеством: “Англия не будет вовлечена в европейскую войну ни в текущем, ни в следующем году”{27}.
В последние месяцы 1938 года и в начальный период 1939 года давление Гитлера на правительства стран западной демократии дошло до наивысшей точки. Именуя друг друга “соглашателями с агрессором” и “поджигателями войны”, две группировки боролись между собой с таким ожесточением, будто имели дело с реальным физическим врагом. Спор был разрешен фактически самим Гитлером, когда его войска вступили в Прагу 15 марта 1939 года.
Аншлюс - Мюнхен - Прага. Одно от другого эти памятные события отделялись периодом примерно в шесть месяцев. Таковы были последние верстовые столбы на дороге Гитлера перед началом второй мировой войны.
За полтора года произошла решительная перемена; в одних местах она чувствовалась сильнее, в других - слабее. Во многих странах тревога жителей по поводу отдаленных войн (в Маньчжурии, Абиссинии, Испании) [66] уступила место страху перед войной, непосредственно надвигавшейся на их страну; речь шла о войне, в которую будут вовлечены они сами, о новой резне, о повторении бойни 1914 - 1918 годов, еще более ужасной в связи с прогрессом военной техники. В ходе событий 1939 года, с одной стороны, нарастала решимость, а с другой - увеличивался страх перед войной - особенно перед ее новыми, неизведанными формами.
Казалось, что Гитлер всегда умеет опередить. Он использовал средства, не известные другим; он применил новый метод - пятую колонну. Завоевания, для которых его предшественникам понадобились бы армии и флоты, ему удалось выиграть благодаря использованию агентуры и предательства в захватываемой стране. Как видно, шпионы и политические саботажники являлись его лучшими солдатами. В каких же странах они не сумели еще окопаться? Всюду имелись жители немецкого происхождения, а о них в августе 1938 года Боле с гордостью заявил, что эти люди “являются близкими последователями национал-социализма и фюрера”{28}. Подобные высказывания тщательно взвешивались секретными службами других стран, но от внимания широких общественных кругов вне пределов Германии они обычно ускользали. Однако в 1938 и 1939 годах в печати появлялось немало других сообщений, и многие имели возможность прийти к выводу, что глава заграничной организации немцев, то есть Боле, слов на ветер не бросает.
В Швейцарии в сентябре 1938 года был арестован фотограф немец; он занимался тем, что незаметно фотографировал немцев, когда те читали антинацистские газеты. Как стало известно, кое-кто из сфотографированных таким образом сразу же после возвращения в Германию попадал в тюрьму.
Через четыре недели после еврейского погрома в Германии (10 ноября 1938 года) шведский министр иностранных дел заявил, что немецкие фирмы, действующие на территории Швеции, стараются вытеснить евреев из экономической жизни страны и занимаются тайным [67] сбором информации об их капиталах и составе служащих. Согласно заявлению г-на Сандлера, подобный “торговый шпионаж” имел место также в Голландии, Бельгии и Швейцарии.
В декабре 1938 года четыре немца были преданы суду в Нью-Йорке за военный шпионаж; главный обвиняемый успел выехать в Германию.
В конце апреля 1939 года из Англии были высланы три нациста, а в конце мая - еще шесть. Большая часть этих лиц являлась официальными деятелями заграничной организации.
Из Каира выслали корреспондента газеты “Фелькишер Беобахтер”, а из Ирака - руководителя немецкой колонии в Багдаде.
Брюссельский корреспондент газеты “Рейниш-Вестфалише цейтунг” был выслан из Бельгии в начале мая, за то что он выступил на митинге немецких горнорабочих; при этом оказалось, что некоторые из присутствующих на митинге были в белых чулках - форма генлейновцев!
В конце апреля 1939 года во Франции были запрещены все национал-социалистские организации, действовавшие в Эльзасе; руководитель указанных организаций д-р Карл Роос был арестован еще в феврале. В июле выслали руководителей местной группы заграничной организации и наложили запрет на все органы и учреждения нацистской партии. Несколько недель спустя арестовали руководителя отдела новостей редакции виднейшей французской газеты “Тан”; одновременно был подвергнут аресту и один из редакторов газеты “Фигаро”. Занимались ли они шпионажем в пользу Германии? Очевидно, да, именно в этом и заключалось существо дела.
Тем же летом большое беспокойство вызвало в Аргентине опубликование документа, содержание которого давало основание думать, что Германия не прочь нанести внезапный удар по Патагонии с целью ее захвата. Правительство Южно-Африканского Союза, не доверяя проживающим на его подмандатной территории в Юго-Западной Африке немецким колонистам, направило туда хорошо вооруженный полицейский отряд. [68]