В 1939 году напряжение стало быстро нарастать.
Было ясно, что Гитлер теперь предъявит требования относительно Данцига и Польского коридора, поскольку Чехословакии как независимого государства уже не существовало (в период захвата Чехословакии немцами польское правительство не преминуло воспользоваться благоприятным моментом и аннексировало спорный пограничный район Тешина). Еще в конце октября 1938 года фон Риббентроп внушал министру иностранных дел Польши Иосифу Беку, что решением проблемы могло бы явиться присоединение Данцига к Германии и постройка немцами экстерриториальной автострады через Польский коридор.
25 марта 1939 года, через десять дней после вступления Гитлера в Прагу, польское правительство, надеясь на поддержку со стороны Англии и Франции, решило окончательно отвергнуть домогательство немцев. В польскую армию призвали три возраста резервистов. Людей охватил энтузиазм. В тот же день демонстранты выбили стекла в домах некоторых немцев в Познани и Кракове, а также в здании немецкого посольства в Варшаве. Участники демонстрации перед зданием посольства кричали: “Долой Гитлера! Долой немецких псов! Да здравствует польский Данциг!”{61} Ходили слухи, что в Верхней Силезии уже начались бои. Многие считали войну неизбежной. Почти никто не сомневался [91] в том, какую позицию займет в этом случае немецкое национальное меньшинство.
28 апреля 1939 года Гитлер объявил о расторжении польско-германского пакта о ненападении.
Первыми жертвами неизбежной реакции Польши на данное событие снова оказались местные немцы. Немецкие сельскохозяйственные кооперативы были распущены, ряд немецких школ (их и до этого уже было немного) закрыли, местные немцы - активисты культурных учреждений - были арестованы. В середине мая в одном из городков, где на 40 000 поляков приходилось 3000 немцев, во многих немецких домах перебили утварь, разгромили несколько магазинов. В середине июня были закрыты все немецкие клубы, еще продолжавшие действовать к тому времени.
Между тем внутри самой Германии немцы развернули усиленную психологическую подготовку к войне. В апреле Гитлер принял окончательное решение о развязывании агрессии. Геббельс приказал журналистам публиковать все более и более провокационные сенсационные сообщения. Начиная с первых дней августа не проходило ни одного дня, чтобы немецкие газеты не поднимали жалобного крика о “преследованиях”, которым подвергается немецкое национальное меньшинство. Иногда подобные жалобы имели под собой некоторые основания, однако чаще всего это была заведомая выдумка или преувеличение.
Могли ли в этих условиях польские власти прийти к какому-либо другому заключению, кроме того, что немцы готовятся воевать? Власти принимали все новые и новые предупредительные меры против местных немцев, которые отвечали тем, что совершали тысячи попыток уйти через границу; при этом ими руководило не столько желание избавиться от трудностей настоящего, сколько страх перед будущим, которое их ожидало в случае войны.
В середине августа поляки в качестве предупредительной меры провели сотни арестов среди местных немцев. Их выбор пал снова на тех, которые играли видную роль в общественной жизни немецкого национального меньшинства. Были произведены многочисленные [92] домашние обыски На немецкие издательства и их органы печати наложили запрет. 24 августа 8 немцев, арестованных в Верхней Силезии, были застрелены по пути в тюрьму. На следующий день польская полиция обнаружила склады взрывчатых веществ на квартирах у двух лодзинских немцев. Одновременно из показаний одного из задержанных немцев выяснилось, что немецкие контрразведывательные органы (Sicherheitsdienst) забрасывают в Польшу агентов-провокаторов. Перед ними ставилась задача совершать убийства крестьян из состава немецкого национального меньшинства в Польше, для того чтобы Берлин смог возложить ответственность за эти убийства на поляков.
В ночь с 25 на 26 августа, когда по первоначальному плану Гитлер предполагал начать нападение на Польшу, в пограничных районах были задержаны немецкие агенты-диверсанты; они пытались проникнуть в глубь страны, чтобы портить польские железнодорожные линии. 25 августа в Лодзи обратили внимание на телеграмму, поступившую из Германии: “Мать умерла. Купи венки”. Эта телеграмма навела польскую полицию на след нелегальной группы, скрывавшей 45 килограммов динамита в консервных банках с польскими этикетками и в бидонах с двойным дном. Во время обыска удалось обнаружить также десятки револьверов, часовые механизмы взрывателей и радиостанции немецкого производства. Двадцать четыре обвиняемых были посажены в тюрьму.
Телеграф быстро разнес по всей стране весть о проведенных арестах. Перед всеми полицейскими и судебными органами Польши встал тревожный вопрос: не готовятся ли к действиям в их районах подобные же группы местных немцев? Из соответствующих картотек были извлечены списки лиц, подлежащих аресту с началом войны.
1 сентября 1939 года в 4 часа 45 минут утра без предъявления ультиматума или объявления войны Гитлер нанес удар. [93]
Глава 1. Паника в Польше
Гитлеру нужно было раздавить Польшу еще до того момента, когда Франция и Англия смогут развернуть активные действия на Западном фронте.
Немецкий генеральный штаб, выполняя задание Гитлера, проделал большую работу. За четыре месяца был подготовлен оперативный план; его основой являлись внезапность и быстрота действий, а также сосредоточение подавляющих сил на решающих направлениях. К 31 августа 1939 года, когда был отдан приказ о наступлении, в распоряжении немецкого командования имелось полтора миллиона хорошо обученных солдат. Ранним утром 1 сентября они ринулись вперед, наступая на обоих флангах той широкой дуги, которую представляла собой польская граница. В первом эшелоне действовало до 40 дивизий, в том числе все имевшиеся механизированные и моторизованные соединения; следом за ними продвигалось еще 13 дивизий резерва.
На большинстве участков фронта польское сопротивление непосредственно у границ было быстро подавлено; танковые соединения устремились в прорыв и проникли далеко в глубь страны. Польская авиация оказалась практически уничтоженной к исходу первого дня боев; немцы завоевали господство в воздухе. В тех районах, где немецкие дивизии наталкивались на польские войска, развертывались ожесточенные бои; во всех таких случаях превосходство немцев в вооружении и искусстве вождения войск склоняло чашу весов в их пользу. Немцы окружали одно за другим польские войсковые соединения, дробили их на части и уничтожали. В оперативных планах немецкого командования учитывались возможные [94] контрмеры со стороны поляков и вытекающие отсюда изменения в ходе собственного наступления, однако за первые пять дней боев немецкому командованию не пришлось отдать ни одного не предусмотренного заранее приказа. Все немецкие группы армий, армии, дивизии и полки действовали согласно намеченному плану. К концу пятого дня борьбы боевой дух польской армии был полностью сломлен и она лишилась боеспособности.
Бои местного значения продолжались до конца сентября, но то была лишь затянувшаяся предсмертная агония. Когда замерли последние выстрелы, польское правительство, а также главнокомандующий вооруженными силами бежали в Румынию. Тысячи солдат были убиты, почти 700 000 попало в плен. Немецкие войска захватили огромные трофеи; значительная часть Варшавы была обращена в развалины; сгоревшие селения и фермы, разбросанные по равнине, как путевые знаки, указывали, что тут и там прошли немецкие танки и пролетели немецкие пикирующие бомбардировщики.