В Советском Союзе немецкие органы разведки не смогли опереться на помощь немецкого национального меньшинства, так как оно проживало в таких глубинных районах России, что наладить с ним связи оказалось невозможным. Кроме того, некоторые немцы, особенно молодежь, сочувствовали коммунизму{724}. Сведения, собранные в Берлине, оказались далеко не полными. Через три недели после начала войны Гитлер приказал службе связи с немецкими национальными меньшинствами “принять срочные меры в целях учета лиц немецкой национальности в оккупированной части Советского Союза для последующего выдвижения надежных из них на руководящую работу в местные органы немецкого государственного аппарата”{725}. Однако на практике из данного мероприятия почти ничего не получилось.
Вначале немецкое командование почти не уделяло внимания немецкому национальному меньшинству на Украине. Хозяйничавший там гаулейтер Кох терпеть не мог постороннего вмешательства в свои дела. В августе 1942 гада положение немецкого национального меньшинства на Украине описывалось таким образом:
“Они продолжают голодать. Их обложили двойными налогами. Немецкие школы закрыли. Нет никаких признаков оживления национальной деятельности”{726}.
Несколько более благоприятная обстановка сложилась для немцев на Волыни и в районах, прилегающих к Черному морю, которые в 1941 году аннексировала Румыния. Там организовали новые школы; из мужчин, [359] способных носить оружие, сформировали отряды самообороны для защиты немецких поселений от нападений партизан{727}. Вскоре после прибытия румынских войск местные немецкие фермеры вывесили над своими жилищами флаги со свастикой{728}. Как видно, положение при новой власти нравилось этим людям больше, чем при старой. В этом вряд ли можно усмотреть доказательство того, будто они до этого имели какие-то связи с органами третьего рейха. В октябре 1941 года в Берлин был послан официальный доклад. В нем говорилось, что местные немцы, даже если они не являются коммунистами,
“имеют совершенно неправильные представления о взаимоотношениях внутри рейха, а также о национал-социалистских лидерах. Представителям интеллигенции непонятно чувство дискриминации. К евреям они обычно относятся безразлично. Показательным является тот факт, что после вступления немецких войск местные немцы не принимали совершенно никаких мер против евреев; более того, они считали евреев безобидными людьми, не внушающими никаких опасений”{729}.
Нет данных, которые показывали бы, что местные немцы, будь то на Украине или на Волге, совершали нападения в тылу русских армий или же занимались тайной подготовкой подобных ударов. До сих пор не опубликовано никаких документов, подтверждающих выдвигаемые против немцев Поволжья обвинения, будто среди них имелись “тысячи и десятки тысяч диверсантов и шпионов”. Советский Союз хранил по этому поводу молчание. Среди обнародованных немецких архивных документов пока нет ни одного, который позволял бы сделать вывод о том, что между третьим рейхом и немцами, проживавшими на Днепре, у Черного моря, на Дону или в Поволжье, существовали какие-либо заговорщические связи. [360]
Глава 14. Военная пятая колонна
Конкретные данные, собранные нами в целях освещения вопроса о том, существовала ли военная немецкая пятая колонна, а если существовала, то насколько важным было ее значение, не являются полными. До сих пор обнаружена лишь часть немецких архивов, а опубликованы только отдельные документы или выдержки из них. Поэтому трудно сделать окончательные выводы. Некоторые свидетели навсегда ушли со сцены, другие предпочитают молчать. Тем не менее, как нам кажется, из приведенного выше фактического материала вырисовывается картина минувших событий, хотя и не полная, но все же довольно верная. Конкретные данные, взятые из самых различных источников, указывают на определенную внутреннюю связь событий, если рассматривать каждую страну в отдельности; они позволяют составить более или менее правильное представление о действительном ходе событий.
Военная пятая колонна рассматривалась в качестве гигантского заговора, которым руководили лидеры третьего рейха по определенному плану. Многие считали, что в Германии почти все учреждения правящей партии и государства принимают в этом заговоре активное участие, работая в тесном взаимодействии друг с другом. Предполагалось также, что за пределами Германии данный заговор охватывает если не всех, то, во всяком случае, очень многих немецких подданных, местных немцев, а также национал-социалистов и фашистов из коренного населения (для простоты изложения мы в данной главе будем объединять две последние категории в [361] одну, именуя тех и других фашистами). Как полагали многие, одновременно с агрессией извне обычно проводились широкие нападения изнутри, являясь неотъемлемой частью внешней агрессии.
Как показывает наше исследование, изложенное выше представление о немецкой пятой колонне не совпадает с реальной действительностью.
Не подлежит сомнению, что Гитлер с самого же начала преследовал цели военного нападения на соседние с Германией страны. Однако он не придерживался при этом какого-то заранее разработанного плана. Гитлер долго колебался, выбирая, начинать ли ему войну на востоке или же на западе. Его стратегия являлась бессистемной, зачастую опрометчивой. На подготовку войны против Польши и ее оккупацию по его расчетам требовалось пять месяцев; затем началось немецкое наступление с целью оккупации Франции, Бельгии и части Голландии. Вслед за этим последовало наспех подготовленное вторжение в Данию и Норвегию. К решающему моменту предполагаемой высадки немецких войск в Англии у Гитлера ничего не было готово. Северная и Южная Америка оказались для него недосягаемыми. Нападение на Грецию совершалось в порядке помощи итальянскому союзнику. Наступление против Югославии было подготовлено в спешке, за какие-нибудь полторы недели.
Вторжение в Советский Союз готовилось немцами тщательно. Однако фактически они очень мало знали о своем противнике и слишком слабо представляли себе предстоящие трудности. Через четыре месяца после начала войны Гитлер признавался, что он, возможно, вовсе не начал бы вторжения, если бы ему было заранее известно все то, с чем немцам пришлось встретиться в России{730}.
Вполне вероятно, что некоторые государственные органы и органы нацистской партии Германии занимались подрывной деятельностью в других странах с целью [362] свести на нет их обороноспособность. Наряду с управлением разведки и контрразведки, министерством иностранных дел, руководство различными видами подрывной работы осуществляли: заграничная организация национал-социалистской партии; внешнеполитическая служба; служба связи с немецкими национальными меньшинствами; служба безопасности Эти четыре учреждения являлись специфическими для национал-социалистской Германии. В других странах ничего похожего не было.