- Виртуальная прачечная! - ответил тот, вынимая дискету.
- Никаких виртуальных игрушек! - отрезал Грасс. - Я неясно поставил задачу? Неужели никто не понял? Мне нужна игрушка, которую дети будут вертеть в руках. Традиционная игрушка в нетрадиционном решении! Я не желаю превращать детей в присоски к экранам! Я
люблю детей. Все, кто принес виртуальные игрушки, свободны!
Он отвернулся к окну. Кожаные диваны и кресла заскрипели, стулья двинулись в разные стороны. Один за другим сотрудники поднимались со своих мест и уходили, унося с собой свои модели.
- Я не просил уйти всех, - тихо сказал Грасс.
Но никто не пожелал остаться. По всей вероятности никто не счел свою игрушку способной вывести фабрику господина Грасса на передовые позиции.
В кабинете остались Грасс и Лотта.
- Я был слишком резок, Лотта, сожалею, - сказал Грасс не поднимая головы.
Лотта встала опустить жалюзи. Красное солнце начало свой спуск вдоль западного окна. Грасс тяжело вздохнул и добавил:
- Ничего не поделаешь. Если мы еще существуем, нужно поддерживать директорский стиль.
- Мне Вы можете этого не объяснять, - тихо сказала Лотта и подняла на него серые глаза, грустные и удивленные сквозь стекла очков... И сразу что-то изменилось. Воздух всколыхнулся и пришел в движение: столько тепла, сочувствия и бесконечной преданности р
азом устремилось навстречу Грассу... Но взгляд Лотты остался без ответа. Она опустила ресницы и снова взялась за блокнот.
- Я должен сделать эту игрушку. Другого выхода нет. Это ясно уже не только нам с вами, Лотта. Шесть лет ни одной новой идеи! Это же крах, Лотта!
Он сидел, ссутулив плечи, как большая больная птица. Краем глаза Лотта видела его пульсирующий висок и резко проступивший рисунок скулы.
- Вам нужно отдохнуть, - невольно сорвалось с ее губ. - Нет, я хочу сказать, конечно, после игрушки...
Он повернул к Лотте свое исхудавшее лицо. В глазах его был мрак
- Где Бирн, Лотта? Я назначил ему встречу ровно в восемнадцать ноль ноль..
- Он ждет в приемной.
- Зовите.
Главный инженер фабрики Хуго Бирн, отдуваясь, вошел в кабинет.
- Какой жаркий сентябрь, - сказал он и повернулся всем своим грузным телом сначала в одну, потом в другую сторону, подыскивая место поближе к кондиционеру. Он был толст как бочка. Румяное лицо сидело прямо на плечах и прекрасно обходилось без шеи. Хуго п
риложил носовой платок к затылку, наползавшему на ворот рубашки багровым бубликом, и несколько раз прихлопнул ладонью.
Затем он разложил на столе печатные листы.
- Я ознакомился с разработками последних шести месяцев и определил перспективное направление! - объявил он.
Грасс углубился в предложенные бумаги. Он внимательно прочитал первый лист, затем стал просматривать текст все быстрее и небрежней, заметно теряя интерес. Потом сложил листы в стопку и отодвинул от себя.
- Плохо, Хуго, - сказал он. - Вы принесли мне описание предпоследней модели куклы Барби. Только имя написать забыли.
- Нет-нет! Я пользовался японским патентом! Это не кукла Барби!
- Тем хуже для японцев. Эта кукла уже год как поступила в продажу и без особого успеха, как видно. Вам следовало бы давно это знать! В голову куклы встроен микрокомпьютер, который реагирует на несколько звуковых сигналов - то есть, на несколько вопросов.
На эти вопросы кукла может давать запрограммированные ответы. По нашим временам это немногим лучше, чем сказать "мама".
- Но это открывает неограниченные возможности, господин директор! Можно увеличивать количество вопросов и ответов!
- Ваши представления о неограниченных возможностях, Бирн, на редкость ограничены, - жестко сказал Грасс. - На сегодня разговор окончен.
- До завтра, - сказал Хуго Бирн, не слишком расстроившись. Он аккуратно сложил бумаги в папку и бодрым шагом покинул кабинет.
- Первым я уволю Бирна, - сказал Грасс, угрюмо глядя на закрывшуюся дверь. - Он просто ноль!
- Но господин Грасс! Все идеи раньше принадлежали Вам. И от господина Бирна Вы требовали лишь добросовестного исполнения.
- Раньше, - эхом повторил Грасс. - Это было раньше, Лотта. А спасать положение надо сейчас. Нам нужна игрушка! - он сжал кулаки - Это должна быть кукла! Кукла, о которой можно только мечтать! Кукла, которая всем нужна. Такая кукла, из-за которой все поза
будут куклу Барби!
Он оживился, вышел из-за стола и зашагал по кабинету. Он был очень высок. В несколько шагов достигал он стены и резко поворачивал назад. Полы дорогого пиджака болтались на впалых боках. Наконец он остановился, упершись взглядом в зашторенное окно и глух
о произнес:
- Такая кукла будет. -==Глава 3==
Часы над холодным камином проиграли мелодию. Было семь часов вечера. Отто Грасс сидел в своей гостиной на полосатом диване, мягком и длинноворсном, похожем на откормленного тигра. На его коленях устроилась Юта. И хотя колени у отца были жесткие, она не с
обиралась слезать. Девочка сжала руку в кулачок и уложила в папину ладонь. Они могли так сидеть часами.
- Никто не готовит лучше, чем наша фрау Берта, - сказала Юта, заглядывая отцу в глаза.
- Фрау Берте равных нет, - беспрекословно согласился тот.
- Не смейся, я серьезно.
- Да и мне не до шуток.
Юта посмотрела на отца с обожанием и еще глубже задвинула кулачок в его ладонь. Грасс надолго замолчал. Казалось, он совсем забыл о дочери. Девочка уселась поудобнее и терпеливо выжидала паузу. Внезапно она улыбнулась какой-то мысли и опять взглянула на
отца.
- Не вижу причин, - сказала она, ловя его отсутствующий взгляд.
- Как-как? - отец разом вернулся из каких-то далей и удивленно взглянул на нее.
Юта смутилась:
- Так говорит Анна-Луиза. Она без конца это повторяет. И главное, что ко всему подходит! Ты сам попробуй - и увидишь. Вот послушай: не вижу причин для грусти! Или: не вижу причин для молчания! У нас теперь весь класс так говорит.
- Анна-Луиза - большой авторитет?
- О да! Ты знаешь, она такая независимая! Иногда я ей даже завидую. Сегодня, например, она опять получила плохую оценку, рассердилась и отказалась участвовать в игре с параллельным классом. Представляешь? Пришлось за нее играть Марте.
Грасс невольно рассмеялся:
- Чему же ты завидуешь? Плохой оценке?
- Нет, конечно! Анна-Луиза стала, пожалуй, слишком уж плохо учиться. У нее три пятерки подряд!
- Если так пойдет дальше, Анне-Луизе останется один выход: перейти в русскую школу.
- Почему? - Юта заранее улыбнулась.
- Там все наоборот: лучшая оценка пятерка.
- Да? Как смешно! А троечникам все равно, где учиться. Да, папа?
- Это точно. Троечники - народ универсальный, - ответил Грасс, и в голосе его послышалась усталость. Юта тоже погрустнела.
За окном стало темно. Комната теперь казалась уютней. И только камин еще более помрачнел. Он был закрыт стеклянным щитом вишневого цвета, резко чернеющим к середине: там затаилась холодная дыра дымохода. За ней тянулся сквозной извилистый лаз, исчезающий
в недрах дома, с тем чтобы пройти все перекрытия, пробиться на крышу и соединить гостиную с открытым небом.
Вздохнув, девочка сказала:
- А Урсула говорит, что мне в этой школе тоже недолго учиться.
- Вот как? Кто такая Урсула?
- Дочка директора банка.
- Понятно. Что еще говорит Урсула?
- Она говорит, что тебе в октябре нечем будет платить за школу.
Юта вскинула глаза на отца.
- Зря я тебе это сказала. На Урсулу вообще не стоит обращать внимания. Она постоянно говорит о деньгах!
- Тогда с Урсулой не стоит разговаривать. О деньгах заботятся взрослые. Пусть тебя эта тема не тревожит.