Первая мировая война началась не только из-за сложившегося на Балканах австро-венгерско-российского тупика. Скорее, виной всему стала неудачно скроенная и крайне запутанная система альянсов на европейском континенте. Плетением альянсов европейские правящие элиты занимались с незапамятных времен. Пока баланс был соблюден, Европа жила мирно, как только равновесие нарушалось, разгоралась война. Такова была хищническая суть правящих в то время элит. В годы своего правления Отто фон Бисмарк добился выгодного для Германии и крепкого для Европы паритета сил. Нанеся Франции унизительное поражение, захватив часть ее территории, Железный канцлер понимал, что Германия в лице Франции нажила себе смертельного врага. Чтобы предотвратить будущую угрозу с Запада, он установил дружеские отношения на Востоке – с Россией. У Бисмарка имелись отличные российские связи на самом высоком царском и правительственном уровне. В конце 1850-х он занимал пост прусского посла в Петербурге и вспоминал это время как лучшее в своей жизни. Имея поддержку Российской империи на Востоке, Германия могла не страшиться никаких угроз, исходящих с Запада, поскольку держать один фронт – Западный – ей было вполне под силу. Бисмарк также союзничал с Австро-Венгрией и крайне осторожно вел себя в отношении Великобритании, чтобы никоим образом не подтолкнуть ее к решительному сближению с Францией. Железного канцлера справедливо считали лучшим дипломатом Европы. Пока он был у власти, Германия могла спать спокойно. Все очень быстро изменилось к худшему, когда после ухода Бисмарка бразды государственного правления взял в свои неумелые руки молодой кайзер.
Вильгельм II в 1888 г., когда занял кайзеровский престол
Основных альянсов, столкновение которых и привело к началу Первой мировой войны, в Европе было два – Тройственный союз и Тройственная антанта. Первым, еще в 1882 году, на политический свет появился Тройственный союз, состоявший из Германии, Австро-Венгрии и Италии. В первые годы своего существования, пока всеми делами управлял осторожный Бисмарк, никого, кроме Франции, этот альянс особо не тревожил. Однако когда на политической сцене после ухода канцлера появился неосторожный, неопытный и неуравновешенный Вильгельм II, ситуация стала стремительно меняться. Немало опасений добавлял и мощный, к тому времени всех опережающий, экономический рост Германии. По состоянию на начало 1890-х в промышленном плане страна стала настоящей супердержавой. Первыми Тройственного союза испугались в Петербурге уже в начале 1890-х, вскоре после ухода Бисмарка. Россия и Франция начали быстро сближаться, подписывая одно союзное соглашение за другим. Однако развитие дипломатических связей последнего десятилетия XIX века было еще несерьезным и не несло в себе никакой угрозы европейскому миру. Тройственный союз являлся скорее дипломатической формальностью, нежели военно-политической реальностью. Тот факт, что затем, во время Первой мировой войны, Италия воевала на стороне Антанты, лишнее тому доказательство. Отношения Германии и Австро-Венгрии, с оформленным союзом или без него, в любом случае оставались «братскими». То, что две могущественные немецкие империи подписали союзный договор с неимоверно слабой Италией, можно было рассматривать не более чем как шуточную пощечину французскому самолюбию, поскольку Париж считал, что имеет в Италии серьезное политэкономическое влияние.
Реальное противостояние двух альянсов началось значительно позднее, в середине 1900-х, после того как к российско-французскому альянсу присоединилась Великобритания. До этого времени Лондон оставался в стороне от политических дрязг на европейском континенте, высокомерно полагая, что Британия настолько во всех отношениях выше других европейских стран, что Лондон ничего из происходящего там не касается. В политическом обиходе того времени существовал термин «Блестящая изоляция», как нельзя лучше описывающий британскую внешнюю политику. Но кайзер Вильгельм II своими действиями сумел напугать даже заносчиво самоуверенную Великобританию, что привело ее в русско-французский лагерь, а это, в свою очередь, нарушило баланс сил в Европе. После этого два альянса стали на встречный курс, и их столкновение оставалось лишь вопросом времени.