Лозунг «Великая Германия» во время нацистского правления стал одним из самых одиозных символов немецкого шовинизма, наводя ужас на тех жителей Европы, которым не повезло родиться немцами. Однако, как и во многих других случаях, нацисты просто поставили историческое понятие себе на службу, исказив его до неузнаваемости, превратив в пропагандистское клише и с его помощью возбудив у немцев самые низменные шовинистические инстинкты. Немецкий национализм появился в Европе одним из первых, в начале XIX века, когда после разгрома Наполеона на освобожденных немецких землях для того созрели предпосылки. Остальные центрально-европейские национализмы: польский, чешский, венгерский и другие возникнут лишь через столетие, когда и для них будет подготовлена почва по окончании Первой мировой войны.
Монархи Германского союза на заседании во Франкфурте-на-Майне. 1863 г. Прусский король отсутствует
Главный вопрос зародившегося в начале XIX века пангерманизма заключался в том, каким путем следовало идти, чтобы создать единую немецкую нацию, – Великогерманским или Малогерманским. Под Великогерманским путем подразумевалось создание единой Германии, в которой главенствующую роль играла бы Австрийская империя. В таком случае столицей стала бы Вена, править предстояло бы Габсбургам, и в состав Германии вошла бы вся территория Австрийской империи с проживавшими там многочисленными негерманскими народами. Малогерманский путь был иным: господствовать должна была Пруссия, столицей предполагалось выбрать Берлин, а править надлежало Гогенцоллернам. Австрийской империи в такой Германии места вообще не оставалось.
Расхождений в вопросе того, как следует подойти к созданию единого государства, среди немецких националистов начала XIX века имелось великое множество. Сторонники Малогерманского пути указывали на целый ряд существенных, по их мнению, австрийских недостатков. Лишь четверть населения Австрийской империи составляли этнические немцы, более половины были славянами, а еще имелись итальянцы, венгры, румыны… Северная часть немецких земель, где доминировала Пруссия, была преимущественно протестантской, в то время как австрийские земли на юге – католическими, что являлось существенным для того времени разногласием. Но, пожалуй, самым главным камнем преткновения стали различия в нравах между прусским и австрийским правлением. Если Пруссия еще со времен Фридриха Великого считалась лидером просвещенного абсолютизма в Европе, то Австрия оставалась оплотом европейского консерватизма. Австрийский канцлер Меттерних в первой половине XIX века, вплоть до его свержения в ходе революции 1848 года, был главным пугалом реакции на континенте. Этого политика ненавидела за косность практически вся Европа, даже люди не самых передовых взглядов считали его слишком уж консервативным, а потому мало кто из немецких националистов того времени желал создания Германии, в которой бразды правления принадлежали бы такому человеку, как Меттерних.
Знаменитая картина «Германия», созданная во время революции 1848 г., символизировала для многих стремление к свободе
Это звучит странно на фоне случившейся впоследствии катастрофы, но немецкие националисты первой половины XIX века представляли собой, вероятно, одних из самых на то время прогрессивных националистов в Европе, потому как выбрали они Малогерманский путь. Они объединили прогрессивный немецкий север, отказавшись от консервативного юга (не всего юга, а только австрийского). Сила прогрессивных идей оказалась для них выше атавистического желания построить Великую Германию – захватить как можно больше территории, чтобы построить как можно больший рейх. Мало кому из европейских националистов впоследствии удалось совладать с таким соблазном. Все они из последних сил пытались построить Великую – кто Польшу, кто Венгрию, кто Румынию, все их режимы оказались реакционными, замешанными на непрестанных войнах и жестоких притеснениях национальных меньшинств, насильно захваченных с добытыми территориями.