— А чем займетесь вы?
— Поеду в Франкфурт,— буркнул Вебер.— Хочу осмотреть квартиру Ханке, прежде чем появится полиция.
14.
Вебер заскочил домой на полчаса. Виктория быстро собрала его в дорогу: положила в чемодан чистое белье, рубашку на смену и несессер. Сам он достал из стола револьвер и приспособил его под мышкой. Швырнул в чемодан связку отмычек и фонарик, прежде чем Виктория успела его закрыть. Ему пришло в голову, что обе эти вещи могут пригодиться.
Часы показывали половину шестого. Вебер гнал по автостраде в сторону Франкфурта-на-Майне. Если повезет, он будет там около полуночи. Только этой ночью у него был шанс без помех осмотреться в квартире Ханке. Уже на следующее утро там появится полиция, и во главе ее — разумеется, Линдберг.
Архитектор Ханке утверждал, что Рената Грюнер выехала с одним чемоданом. В нем явно не могли поместиться все ее вещи. Что-то должно было остаться. Вебер надеялся найти старые письма, фотографии, записные книжки и тому подобные мелочи, которые позволят ему создать свое суждение о девушке.
За полчаса до полуночи он действительно добрался до Франкфурта, правда, совершенно разбитый и измученный. Тут же отправился на Центральный вокзал. В большом зале висел огромный план города, на котором он нашел Густав Адольфштрассе. Она была в десяти минутах от вокзала. Запомнив дорогу, он отправился в вокзальный ресторан. У стойки с напитками заказал кофе, выпил его залпом и, снова сев за руль, почувствовал себя немного лучше.
Дом на Густав Адольфштрассе оказался одним из строений огромного современного квартала. У калитки Вебер заметил пару, слившуюся в страстных объятиях. Освещение было, по мнению Вебера, недостаточным.
Чуть дальше он остановил машину, заблокировал руль и вышел. По другой стороне улицы вернулся к дому номер семь. Его подозрения, что молодежь еще не насытилась ласками, подтвердились. Вебер некоторое время любовался идиллией, в душе проклиная летнюю ночь, распалившую страсть молодой пары.
Пристроившись в тени, он закурил. Парочка застыла без движения, выключившись из времени и пространства. Это могло тянуться бесконечно, а он спешил. Нужно было каким-то образом спровадить отсюда молодежь. Если обнаружится его вторжение, они станут для полиции бесценными свидетелями.
Решившись, он перешел через улицу и, печатая шаги в ночной тишине, двинулся к калитке. Приближаясь, стал еще вдобавок позвякивать ключами. Напуганные шумом влюбленные оторвались друг от друга. На миг Вебер увидел влажные, сильно накрашенные губы девушки, растрепанные волосы и полузакрытые глаза. Потом она спрятала лица на груди молодого человека. Девушка явно не хотела, чтобы ее узнали.
Он усмехнулся, это стыдливое движение вызвало в нем симпатию.
— Калитка открыта,— бросил через плечо молодой человек. Голос его звучал приглушенно, он даже не обернулся.
— Спасибо,— буркнул Вебер, поворачиваясь спиной. Он был доволен — им не меньше, чем ему, хотелось остаться неузнанными.
Толкнув приоткрытую калитку в воротах и проходя в парадное, он заметил, что в калитке был надежный замок. Вебер тихо присвистнул. С таким замком пришлось бы повозиться не меньше часа, и неизвестно, смог бы он с ним справиться. Приходилось признать, что эта душная летняя ночь имела и свои положительные стороны.
Он вошел в подъезд, нажал кнопку, включающую свет, и поднялся по лестнице. На первом этаже оказались три квартиры, но ни на одной двери фамилии Ханке он не обнаружил. Стараясь не шуметь, он поспешно поднялся еще на этаж. Там снова три двери, и снова — фамилии Ханке нет. Он поднимался все выше. Ничего. Правда, по пути он сделал некое открытие: замки в квартирах были самые разные, видимо, хозяин предоставил жильцам самим заботиться о своей безопасности. Это Вебер счел достойным похвалы. И надеялся только, что на двери Ханке установлен не слишком хитроумный замок.
Квартира Ханке оказалась на седьмом этаже, под самой крышей. Вебер, переводя дух, оперся о стену. На первый взгляд замок проблем не представлял. Некоторое время Вебер прислушивался к собственному дыханию и чувствовал, что не так спокоен, как следовало бы.
«Неудивительно,— подумал он,— не каждый ведь день я вламываюсь в чужие квартиры».
Вебер полез в карман, нащупал отмычки. Пока вытаскивал их, свет погас.
Он еще теснее вжался в стену и стал ждать чего-то неожиданного и непредвиденного, некоторое время не двигаясь с места. Темнота давила тяжелым черным покровом. И тут он заметил рядом светящуюся кнопку автомата, поставленного на три минуты, нажал — и свет зажегся вновь. Ничто вокруг не изменилось. Никаких вооруженных — или невооруженных — гангстеров. Дом наслаждался ночной тишиной, ниоткуда не доносилось ни звука, даже от калитки, где осталась влюбленная пара.