— Благодарю вас,— услышал он голос Линдберга, который, видимо, уже стоял в коридоре.— Буду уходить — отдам вам ключ.
Через несколько секунд раздался хлопок входной дери, потом тяжелые шаги начали приближаться, и в конце концов на пороге появилась массивная фигура комиссара.
Линдберг остолбенел, вытаращил на Вебера глаза, потом невольно закрыл их и взглянул еще раз. Выглядел он при этом довольно глупо. Вебер удивился, что столь серьезный человек может выглядеть так растерянно. Комиссар сделал несколько шагов в его сторону и теперь, когда он перестал заслонять дверь, следом вошли ассистент Шнабель и двое незнакомых мужчин, в руках которых тут же появились револьверы.
Линдберг покосился на оружие, потом буркнул:
— Уберите! Парень — бесстыжий нахал, но не опасный. Я с ним справлюсь.
Прибывшие спрятали оружие, как показалось Веберу, весьма неохотно.
Комиссар двинулся к столу, как паровой каток. Потом молча уставился на Вебера, явно ожидая объяснений.
Вебер с усмешкой показал на стол и предложил:
— Вы уже завтракали? Могу угостить!
— Герр Вебер! — рявкнул Линдберг.— Я вам вчера сказал, что мы будем поддерживать контакт. Но это не значит, что вы должны испортить мне всю работу.
— Ханке был моим клиентом, комиссар.— Вебер примирительно ухмыльнулся.— Вы должны это понимать.
Казалось, однако, комиссар не понимал, потому что с недовольным видом буркнул:
— Ханке мертв. И все дело теперь в исключительной компетенции полиции.
— Вопрос спорный,— вежливо возразил Вебер.
— Ваше вторжение в эту квартиру является грубым нарушением закона, что вам следовало бы знать еще с полицейской школы, верно? — И Линдберг со злорадным удовлетворением добавил: — Улаживайте это с местными властями! Я тут только гость.
Вебер взглянул на сотрудников франкфуртской криминальной полиции, которые хотя и спрятали оружие, но все еще смотрели грозно, и смущенно улыбнулся:
— Ну и ребят вы себе подобрали! Уж замолвите за меня словечко, комиссар, иначе они меня съедят.
Двое полицейских обошли стол и стали рядом с креслом.
— Документы! — рявкнул один.
— Ну вот! — вздохнул Вебер, достал бумажник и подал его полицейскому.
Тот взял его кончиками пальцев и внимательно оглядел снаружи. Кожа была довольно потертой, швы кое-где расползлись. Полицейский поморщился, но бумажник открыл.
Не спеша просмотрел по очереди каждую бумажку, достал паспорт и изучил его самым внимательным образом. Печать и фотографию посмотрел на свет, чтобы убедиться, что они не фальшивые. Потом наткнулся на лицензию частного детектива в целлофановой обертке, и довольная улыбка озарила лицо.
— Так вы частный детектив! — радостно воскликнул он.— Прекрасно! С такими типами мы разбираемся в два счета.
Вебер ничего не сказал. Он уставился в пол, словно обнаружил там что-то интересное.
— У вас есть оружие? — спросил полицейский подчеркнуто вежливо.
Вебер оторвал взгляд от пола и решил не оставаться в долгу, процедив сквозь зубы:
— Разрешение на оружие в бумажнике.
— Давай немедленно!
— Он у вас в руках, дружище!
— Пушку давай, и мигом!
Вебер со злостью полез за пазуху и вытащил револьвер. Полицейский взял его в руки, внимательно осмотрел предохранитель, потом понюхал дуло.
— Будьте добры, не застрелитесь,— заметил Вебер,— револьвер заряжен.
Полицейский сощурился и ядовито бросил:
— Сейчас станет не до шуток. Погоди у меня, юморист хренов!
Вебер глубоко вздохнул.
Комиссар Линдберг, который до сих пор молчал, теперь вмешался:
— Если не обращать внимание на его самомнение,— дружелюбно буркнул он,— парень он в общем-то неплохой. Я готов за него поручиться.
— Ах, так вы с ним близко знакомы? — язвительно спросил полицейский.
Линдберг засопел.
— Можно и так сказать. Когда-то он был моим учеником. Знаю, это для меня не комплимент, но хотите верьте, хотите — нет, я считал его одной из надежд гамбургской криминальной полиции, пока он не вздумал переключиться на частное предпринимательство.
— И я даже знаю, почему,— бросил Вебер.
— Чушь! — рявкнул комиссар. Потом шагнул к Веберу и загремел снова: — Ну, лучше вам теперь живется, да?
Вебер усмехнулся.
— Жить лучше, потом еще лучше, а потом лучше всех. Да, знаю, это проблема нашего времени.— Он махнул рукой, потом добавил: — Могу вас успокоить. Живется мне ничем не лучше. Нет смысла менять профессию, это не выход — вот к какому выводу я пришел. Все зависит от отношений, понимаете? От окружения!