Линдберг взглянул Веберу прямо в глаза, и на миг показалось, что комиссар ему подмигнул. Но поскольку этим все и ограничилось, Вебер отвернулся и понуро уставился в окно.
— Но вернемся к делу,— сказал комиссар.— Когда вы сюда вломились?
— Ночью, то есть около полуночи.— Вебер помолчал, потом добавил: — Кстати, я не единственный заинтересовался этими апартаментами.
Линдберг даже подпрыгнул.
— Да?! А кто еще?
— Я и сам хотел бы знать.
— Как это? Вы его не накрыли?
— Как раз наоборот. Войдя сюда, я застал ужасный беспорядок, все перевернуто вверх ногами, книги свалены на пол, но ночного гостя я не видел.
— Почему?
— Потому что он успел меня вовремя вырубить.
Вебер показал синяк на шее.
Линдберг обстоятельно разглядел набухшую кровью шишку, потом спокойно заметил:
— Та же метка, что у Ханке.— И, повернувшись к коллегам из Франкфурта, добавил: — Ханке, судя по всему, тоже ударили тупым округлым предметом.— Потом выжидательно взглянул на Вебера.— Так вы не смогли его рассмотреть?
Вебер меланхолически покачал головой.
— Войдя сюда, я хотел сначала осмотреться и свет не включал. Осветил комнату фонариком. Увидев разгром, сразу подумал, что в комнате еще кто-то есть. Выключил фонарь, отскочил в сторону и угодил прямо ему в лапы. Как бы там ни было, угостил он меня неплохо.
— Что он здесь искал? — задумался Линдберг.
Вебер встал с кресла.
— Пойдемте со мной!
Они перешли в соседнюю комнату. Вебер натянул перчатку на правую руку, распахнул шкаф и вытащил ящики туалетного столика.
— Тут жила фройляйн Грюнер,— сказал он.— Все вещи убрали, причем прошлой ночью. И еще: приглядитесь к поверхности мебели. Например, поручни кресел, или вот — стеклянная столешница туалетного столика. Все старательно вычистили, чтобы стереть следы пальцев фройляйн Грюнер.
— Вот черт! — ясно и отчетливо произнес комиссар.
— Успокойтесь, все стереть нельзя. Наверняка убийца забыл про внутреннюю сторону дверей шкафа, нижнюю часть столешниц, край ванны, унитаза. И наверняка он не знал, какие первоклассные отпечатки остаются при вытирании вымытой посуды. Уверен, что-нибудь тут для нас еще осталось.
— Вы слышали, Шнабель? — повернулся Линдберг к ассистенту.— Покажите, на что вы способны!
Шнабель потер лысину, бросил на Вебера исключительно красноречивый взгляд и убрался из комнаты.
Комиссар Линдберг продолжал:
— Значит, устранили все, что могло бы навести нас на след фройляйн Грюнер. И пока вы тут дремали, парень привел квартиру в порядок, даже пыль всю вытер. Должен признать, эта любовь к порядку говорит в его пользу.
В сопровождении полицейских комиссар вернулся в первую комнату.
— Почему, собственно, вы говорите «парень»? — спросил Вебер.— С чего взяли, что это обязательно был мужчина?
— Ну вот, опять! Вы что думаете, это была женщина? Не будьте ребенком, Вебер. Двоих мужчин, Ханке и вас, уделал один и тот же тип. И вы думаете, это женщина? Вы и сами в это не верите, верно?
Вебер покачал головой.
— Такой удар силы не требует. Важны только две вещи: знать нужное место и действовать решительно — вот и все.— Он задумчиво поглядел на фото фройляйн Грюнер, стоявшую на столе, потом повернулся к комиссару: — У вас есть уже какая-нибудь информация об этом миленьком котике?
— Мои люди этим занимаются,— вполголоса ответил Линдберг.
В мыслях он явно был далеко, Вебер это понял. В душе он смеялся, потому что знал: комиссар рассуждает в этот момент так же, как и он час назад. Насколько он знал комиссара, тот придет к тому же выводу, что и он.
— Да, мои люди этим занимаются,— повторил комиссар, задумчиво вглядываясь в фото.— Но теперь мы знаем, что она изучает во Франкфурте медицину.
— Во Франкфурте?
— Да, она ведь здесь жила с Ханке, так где же еще? Вебер зло оглянулся на фото.
— Значит, я мог бы стать ее пациентом.
Линдберг непонимающе покосился на Вебера, тот показал на свою шишку. Комиссар не ответил, лицо его все еще оставалось задумчивым.
— Нашлись хоть какие-нибудь отпечатки пальцев на машине Ханке? — спросил Вебер.
— Не только Ханке, но и женщины.
— Ага! Грюнер?
— Может быть, еще неизвестно.
— Ну, если тут что-то найдется, сможете сравнить.
Комиссар снова молча посмотрел на фотографию фройляйн Грюнер.
— Похоже, в решимости ей не откажешь,— осторожно намекнул Вебер.
— Решимости на что?
— На такой удар.
— Вы так считаете?