— Когда обнаружили тело Ханке, еще не было точно известно, что он убит.
— Увертки,— буркнул Линдберг.— Фактически мы знали. Вы сами на это намекали.
— Но вы и без меня узнали, что Грюнер теперь учится в Гамбурге.
— Узнали на день позже, чем нужно. Ваша Грюнер ходит на лекции нерегулярно. Вот и вчера заглянула совсем ненадолго.
— Знаю,— кивнул Вебер,— пришла к началу занятий, чтобы получить отметку в журнале, но посреди лекции незаметно улетучилась.
— Откуда вам и это известно? — спросил пораженный Линдберг.
— Фройляйн Зоммерфельд договорилась о встрече после занятий с одним студентом, который должен был познакомить ее с фройляйн Грюнер.
Линдберг взорвался.
— Гром и молния! Когда вы наконец поймете, Вебер, что ваше агентство в состоянии максимум нянчить детишек! Вы как последний дурак лезете в криминальное дело и только пугаете людей. Наверняка этот студент предупредил фройляйн Грюнер. Позавчера мы еще не имели понятия, что Грюнер учится здесь, в противном случае давно бы ее изловили. Вчера мы поручили приглядывать за университетом, но она не появилась. Сегодня, как меня уведомили, девица снова не пришла. В квартире в Бармбеке, где она прописана, тоже не ночевала. На факультете нет на нее никаких документов, она только записалась, формуляр не заполнен, короче, никаких зацепок. Что вы на это скажете?
Вебер пожал плечами.
— Семестр только начался! — Он казался беззаботным, как новорожденный младенец.— Кроме того, вы можете запросить формуляр из Франкфурта, где она училась прежде.
— А мы чем занимаемся, мудрец вы хренов? И что будет, когда мы эти материалы получим? Наверное, вам захотелось бы на них взглянуть?
— Не сказал бы.
— Могу вообразить, мой дорогой, но сразу предупреждаю: теперь вам будет не до шуток.
Вебер огорченно развел руками и усмехнулся.
— Возможно, вам уже известно, что пару дней назад, в квартире Ханке, я уже предвидел махинации фройляйн Грюнер, так же как и вы.
— С Ханке мы тоже вперед не продвигаемся,— поспешно продолжал комиссар.— Разумеется, итальяшки из забегаловки в Альтоне ничего ни о чем не знают, а по Германии раскатывает чертова прорва «фиатов». Но все равно мы этим занимаемся. Хотя, честно говоря, только вы, Вебер, можете нам помочь, а если этого не сделаете, я вам голову оторву. «Фиат» несколько дней таскался за Ханке, чтобы нагнать на него страху. Не думаю, что его собирались убрать, по крайней мере пока он не связался с вами. Но когда Ханке начал с вами разговаривать, они, вероятно, решили, что он может сообщить что-то небезопасное. И, если вернуться к существу дела, встает вопрос: над какими именно делами или над каким еще делом работаете вы сейчас? Быть может, тут зарыт ключ к решению загадки.
— Не вижу никакой связи,— после недолгого размышления возразил Вебер.
— Послушайте, Вебер, я предлагаю последний раз.— Линдберг пока старался сдерживаться, но Вебер, глядя на его нервно подергивавшиеся руки, ощущал нараставшее возбуждение комиссара.— Не знаю, правда, почему я все это делаю; почему не посажу вас за решетку за лжесвидетельство по делу фройляйн Грюнер. Наверное, я совсем сдурел. И все равно, вот мое предложение: вы мне рассказываете о том, чем занимаетесь, а я забуду про историю с фройляйн Грюнер.
Вебер закусил губу и не ответил.
В комнате стояла мертвая тишина. Потом Линдберг заговорил таким любезным тоном, что даже Вебер ощутил: дело серьезное.
— Если вы сейчас же не выложите все карты на стол, я заберу вас с собой! У меня в кармане пара наручников, вы меня хорошо знаете. Я вас заберу, и насрать мне на то, что подумают ваши соседи.
На секунду их взоры скрестились. Оба умели быть неуступчивыми, слишком хорошо друг друга знали, но в этом случае у Линдберга на руках козырей было больше. Так что Вебер повернулся к Виктории и буркнул:
— Выкладывайте!
Потом подошел к полкам, взял книгу и сел с ней в кресло возле кровати, словно не хотел иметь ничего общего со всей этой историей.
Виктория принялась рассказывать, осторожно взвешивая каждое слово и прекрасно владея собой.
— Одно предприятие поручило нам наблюдение за некоей особой, работающей в конкурирующей фирме. Эта особа завела роман с сыном шефа и ждала от него ребенка. Опасались покушения на ее жизнь.
Комиссар Линдберг, терпеливо жуя окурок сигары, спросил:
— Ну и что дальше!
— Парочка отправилась в Швейцарию.
Виктория умолкла и покосилась на Вебера, который, казалось, полностью погрузился в чтение.