Подтверждением тому служит хроника о завоевании Ливонии Генриха Латвийского, который точно так же описывал войну с язычниками (см. с. 76).
В этом повествовании о войнах, которые велись в Ливонии до 1227 года, описаны войны не Немецкого, а другого ордена, впоследствии слившегося с ним, — Ордена меченосцев. И так же, как впоследствии в Пруссии, вместе с духовно-рыцарскими орденами сражались крестоносцы.
Походы против язычников, о которых повествует Генрих, весьма похожи на описываемые Петром из Дусбурга. Примером служит поход против Виронии в Северной Эстонии на южном побережье Финского залива в 1219 году (кн. 23, гл. 7):
Вирландцы между тем ничего не слышали о приближении ливонского войска, и все были в своих деревнях и домах. С наступлением утра разослали войско по всем округам, отдав одни на разграбление гервенцам, другие унгавнийцам, третьи ливам и лэттам (то есть войско было смешанным, в него входили и христианизированные туземные элементы. — X. Б.).
И застали они народ во всей Виронии по деревням и поразили людей от мала до велика; мужского пола не щадили никого (то есть убивали мужчин и подростков. — X. Б.), женщин забирали в плен, угоняли много коней и скота и взяли большую добычу.
И далее:
После того, как страна в течение пяти дней подверглась тяжкому разгрому и перебита была масса народа, к нам пришли наконец спасшиеся бегством старейшины областей (то есть уцелевшие политические вожди. — X. Б.) умолять о мире.
И сказал магистр братьев рыцарей Родольф: «Неужели вы еще хотите мира, после того как столько раз нарушали его войною? Не будет вам мира, кроме мира того истинного миротворца, который из двух создал одно, соединяя в союзе мира земное с небесным, кто сошел с небес желанным царем народов, надеждой и спасителем, кто велел ученикам своим: „Идите, учите все народы, крестя их“. Итак, если вы захотите креститься и чтить вместе с нами единого Бога христиан, то мы дадим вам мир, который дал Он нам и оставил, уходя, своим почитателям, а также навсегда примем вас в братское с нами общение».
И им понравились эти слова, и они тотчас обещали искренне принять все христианские обязанности, крещение от (священников. — X. Б.) рижан[40].
И здесь все то же: война до полной капитуляции противника, уничтожение мужчин, угон в рабство женщин и детей, разграбление. Впоследствии точно так же велись крестовые походы Немецкого ордена на Литву, да и не только они.
Чем-то подобны им и действия, сопровождавшие распри между христианами. В средние века война — это неизменно нанесение противнику материального ущерба, разорение его угодий и деревень, разграбление крестьян. Массовые сражения или дуэли — исключение.
Впрочем, в Ливонии и в Пруссии нанесение противнику материального ущерба не столь важно, как истребление мужского населения, — цель, которая, как правило, отсутствовала в войне между христианами; ведь за мертвого противника не получишь выкуп. А здесь в обычный тип войны в средние века привносятся и элементы войны с язычниками. В данном случае мужчин уничтожают потому, что они — язычники, а значит — враги христианской веры. Те, кто оправдывал эти войны и настаивал на уничтожении противника, считали, что шла война не на жизнь, а на смерть между христианством и язычеством. Решался вопрос жизни или смерти христианской религии.
Для тех, кто знаком с событиями того времени, такое утверждение абсурдно. Мы знаем, что язычники, с которыми сражались войска христиан, и не помышляли, что сражаются с христианством вообще и уничтожают христианскую религию. Правда, они сражались с христианами и вели войны, обычно разгоравшиеся на христианско-языческом пограничье, на границе двух культур (см. с. 61–62). Те, кто намечал политические цели с христианской стороны, полагал, что эти пограничные столкновения складываются во всемирную битву между христианством и язычеством; местные культы соседних с христианами народов вырастали до размеров всемирного язычества по образу и подобию христианской религии, то есть превращались в религию, готовую обратить в свою веру всех людей, не проявляя терпимости к другим религиям. Христиане были далеки от языческих культов и не понимали, что те, кто их исповедует, и не думают покушаться на чуждую им веру, но воспринимали эти культы как всемирную религию с вселенскими притязаниями по образу и подобию христианской.
Только такое толкование языческих культов и следующего из этого вывода, что христианская религия ведет беспощадную войну с язычеством, объясняет альтернативу «Смерть или крещение», которую, если верить Генриху Латвийскому, поставил магистр Ордена меченосцев перед эстами, и оправдание этой альтернативы с призывом к миссии: «Идите, научите все народы» (Мф. 28: 19).
40