Итак, с одной стороны, бытует мнение, что Польша обладает незыблемым правом на Восточное Поморье, с другой — мнение, высказанное Крольманом, что орден не просто захватил Поморье, но имел на то право, поскольку маркграф Бранденбургский был законным владельцем Поморья, а орден выкупил у него эти владения. По содержанию эти мнения взаимоисключающие, но структурно схожие. Ведь их сторонники выхватывают из противоречивых правовых положений исследуемого периода какое-то одно и выдают его за единственно верное. Выходит, что историк призван решать, кто прав, а кто виноват (как будто он — судья), а не анализировать события прошлого и объяснять их неповторимость.
В нашем случае анализ привел бы к банальному выводу: правовые притязания и военная мощь. Правовые притязания оспаривают друг друга: на Восточное Поморье имеют право и маркграф Бранденбургский, и поляки. Вопрос, чьи права более законны, был бы наивным и, во всяком случае, не предполагал бы однозначного ответа. Были ли права ленной зависимости Мествина от маркграфа Бранденбургского законное прав его держания от князя Великопольского? Этот вопрос обсуждали юристы уже в XIV веке, но безрезультатно. Самый ход их дискуссий направлялся заинтересованными сторонами, и в конце концов возобладал орден. Он мог проигнорировать приговор, даже не разделяя власть и право. Во всяком случае, историку не стоило бы по прошествии веков вновь включаться в этот процесс.
Чтобы укрепить свое положение, герцог Поморский попытался сделать вид, что покоряется своему могущественному соседу, хотя на деле они были настроены друг против друга. Для этого он использовал разные правовые приемы: ленную зависимость и пожалование. Ныне тому, кому захотелось бы уяснить, какой из приемов был решающим, пришлось бы выступить адвокатом той или иной стороны. Историк должен был бы, скорее, разъяснить, что существуют открытые политические ситуации, не скрывая, что история не всегда есть процесс, развивающийся по правовым нормам, и не замалчивая того, что в нем играет роль и власть. Наконец, в 1309 году орден одержал победу.
Однако победа была недолгой. Орден владел Восточным Поморьем всего 150 лет. В 1466 году, по Второму Торуньскому миру, он его утратил, но не потому, что полвека тому назад пошел против закона, а потому, что таков был приговор всемирной истории. Путь от завоевания Поморья до распада государства ордена в 1525 году не был ровным и гладким. Было бы неверно думать, что более двух столетий единственной политической задачей Польши являлось отвоевание Поморья и ликвидация государства ордена. Впрочем, эта задача то и дело всплывала, в зависимости от ситуации в Польше или в ордене.
В связи с этим не последнюю роль играло то, что одновременно с борьбой за Поморье орден был втянут и в другие конфликты, прежде всего в борьбу, которую вели с ним архиепископ Рижский и город Рига.
Последнему конфликту предшествовала долгая история; он возник в те годы, когда в Ливонии утвердился Орден меченосцев. Это был в известной степени классический конфликт между епископом и духовно-рыцарским орденом: так случалось еще в Святой Земле. Победителем в Ливонии не вышел никто — ни епископ, ни орден. Власть над Ливонией поделили, и Немецкий орден стал преемником Ордена меченосцев; его власть в Ливонии была иного характера, чем в Пруссии, где епископы не имели политической самостоятельности (см. с. 150). Поэтому неудивительно, что орден пытался и в Ливонии по возможности воссоздать прусские властные структуры, то и дело вступая в яростное противоборство с архиепископом Рижским. Архиепископ Фридрих почти все время своего правления (1304–1341 гг.) провел в изгнании, при Папской курии, находившейся тогда в Авиньоне.
В то время, как орден вел борьбу за Поморье, архиепископ подал на него жалобу. В 1311 году в Ливонию прибыл известный; церковный деятель, итальянец Франческо де Мольяно с поручением выслушать свидетельства по жалобам на Немецкий орден. При нем был список из 230 жалоб. Предметом некоторых из них, например 25-й, было завоевание Поморья.