Упомянутая уже ст. 52 Гаагской конвенции указывает, что «реквизиция натурой и повинности могут быть требуемы от общин и жителей лишь для нужд занявшей область армии». Отсюда совершенно очевидно, что угон населения в другие страны грубо противоречит международному праву. Но гитлеровцы считались с этими нормами права не больше, чем и со всеми другими.
Программа рабского труда, созданная гитлеровскими заправилами, должна была преследовать две преступные цели. Первая состояла в том, чтобы удовлетворить потребности нацистской машины в рабочей силе, насильственно заставив миллионы иностранных рабочих в действительности вести войну против своих собственных стран и их союзников. Второй целью было стремление таким образом ослабить возможность сопротивления народов на оккупированной территории.
Об этих преступных целях гитлеровских захватчиков ярко свидетельствует программа использования рабочей силы, направленная Заукелем Розенбергу 20 апреля 1942 г., в которой указывается: «Целью этой новой гигантской мобилизации рабочей силы является использование всех богатейших и огромнейших источников, которые мы завоевали и приобрели борьбой наших вооруженных сил под командованием Адольфа Гитлера, для вооружения армий, а также в качестве продовольственной базы нашей страны. Сырье, плодородные земли на покоренных территориях и их ресурсы рабочей силы должны быть использованы полностью и самым добросовестным образом на благо Германии и ее союзников».
Однако — и это, пожалуй, не менее, а еще более важно — принудительный труд как на оккупированной территории, так и на гитлеровской каторге преследовал еще одну преступную цель — создание условий для вымирания людей.
«Мысль о том, чтобы истребить их путем непосильной работы,— это лучшая мысль»,— сказал Геббельс в беседе с министром юстиции гитлеровской Германии Тираком.
Таковы были варварские цели гитлеровской программы рабского труда. И эта чудовищная программа осуществлялась в огромных масштабах. При этом гитлеровцы, не считаясь ни с возрастом, ни с состоянием здоровья, насильственно уводили советских граждан в Германию или загоняли их в концентрационные лагеря и вводили для них режим каторжного труда, заставляя под угрозой пыток, расстрелов и голодной смерти бесплатно выполнять различные тяжелые работы, в том числе и работы военного характера.
В официальной радиопропаганде гитлеровцы заявляли, что на Украине будет поселено 25 млн. колонистов— немцев и родственных им народов, которые могут не бояться тягостей, ибо для тяжелой и черной работы будут применены украинцы.
Нагло попирая элементарные международные нормы, применяемые к гражданскому населению оккупированных территорий, Геринг дал указание о том, что «использование рабочих и обращение с ними должны быть на практике такими же, как и по отношению к русским военнопленным».
Для осуществления чудовищной программы порабощения был создан огромный аппарат во главе с главным уполномоченным по использованию рабочей силы Заукелем, которому было предоставлено право распоряжаться «всей наличной рабочей силой, включая рабочих, набранных за границей, и военнопленными».
Немецкие оккупанты отправили в рабство из Советского Союза 4 млн. 978 тыс. советских граждан Ч
Цинично нарушая правила ведения войны, гитлеровцы принуждали уводимое гражданское население, включая женщин и детей, обслуживать отступающие германские части, расчищать дороги, разгружать снаряды, вносить под огнем в блиндажи и окбпы пищу и выполнять всевозможные работы по обслуживанию нужд фашистской армии.
Мирные жители, привезенные в Германию и обращенные там в рабство, использовались большей частью на предприятиях военной промышленности и на транспорте, а часть из них направлялась для работы в сельском хозяйстве или в качестве домашней прислуги.
Нацистские оккупанты в своем стремлении реализовать программу массового истребления советских людей широко использовали в качестве предлога, борьбу с партизанами.
Партизанское движение явилось естественной борь; бой советского народа за свою свободу и независимость против гитлеровских агрессоров. Международное право издавна рассматривает партизанское движение как законную форму самообороны народа против агрессии. Поэтому участники партизанского движения с точки зрения Гаагской конвенции рассматривались как законные комбатоиты и в случае захвата имели право на статус военнопленных. Конвенция предусматривала, что международные правила войны применяются не только к армии, но и к ополчению и добровольческим отрядам, если они удовлетворяют следующим условиям: а) имеют во главе лицо, ответственное за своих подчиненных; б) имеют определенный и явственно видимый издали отличительный знак; в) открыто носят оружие; г) соблюдают в своих действиях законы и обычаи войны.
Конвенция далее устанавливала, что население, которое при приближении неприятеля добровольно возьмется за оружие для борьбы с вторгшимися войсками и которое не имело времени организоваться согласно ст. 1 упомянутой Гаагской конвенции 1907 г., будет признаваться в качестве воюющего, если будет открыто носить оружие и соблюдать законы и обычаи войны.
Гитлеровская Германия грубейшим образом нарушила и эти международно-правовые положения.
В течение всей войны гитлеровские захватчики самым зверским образом расправлялись с захваченными в плен партизанами. Не случайно, конечно, что во всех приказах, касавшихся борьбы с партизанским движением, гитлеровское командование именовало партизанские отряды «бандами», а партизан «бандитами».
Но что не менее важно —так это то, что борьбу с партизанами гитлеровское командование рассматривало и как предлог для массового уничтожения гражданского населения. И эта цель, по существу, была четко сформулирована в гитлеровских приказах.
Уже в 1941 г. в приказе командующего 6-й германской армии генерала Рейхенау указывалось на необходимость самой варварской расправы с захватываемыми в плен партизанами. В приказе прямо говорилось, что мероприятия, указанные в нем, «распространяются также и на мужское население». Практически террор обрушился и на женщин, и на детей. Этот приказ в качестве образцового был разослан всем командующим армиями.
16 сентября 1941 г. ОКВ издало приказ, в котором в категорической форме потребовало мероприятия по борьбе с партизанами широко использовать и для уничтожения мирного советского населения. Поэтому приказ требовал незамедлительно принимать «наиболее жестокие меры». «При этом,— как указывалось в нем,— следует иметь в виду, что человеческая жизнь в соответствующих странах в большинстве случаев не имеет никакой цены и что устрашающего действия можно добиться лишь с помощью исключительно жестоких мер». И приказ требовал: «Искуплением за жизнь каждого немецкого солдата в таких случаях должна служить в общем и целом смертная казнь 50—100 коммунистов» К
Опираясь на этот приказ, гитлеровские оккупанты обрушили массовые репрессии против мирного населения, уничтожая многие тысячи людей.
16 декабря 1942 г. ОКБ издало уже специальную директиву «О борьбе с бандами» (№ 1А 1388/42). Так гитлеровцы называли советских партизан. В этой директиве содержится призыв к самой жестокой расправе с советскими людьми. В ней, в частности, говорится:
«Войска поэтому имеют право и обязаны применять в этой борьбе любые средства, без ограничения, также против женщин и детей...
Проявление любого вида мягкости является преступлением по отношению к германскому народу...»203204
Во что выливались эти и многие другие директивы гитлеровского командования, можно установить по показаниям бывшего генерала войск СС Бах-Зелев-ского, которые он дал на Нюрнбергском процессе.
Бах-Зелевский являлся высшим руководителем СС и полиции на центральном направлении советско-германского фронта, и на него была возложена задача подавления партизанского движения. Он вынужден был сделать ряд весьма важных признаний, в частности, полностью подтверждающих тот факт, что германское командование использовало борьбу с партизанским движением (по его выражению, «борьбу с бандами») как орудие массового уничтожения мирного советского населения. Когда Бах-Зелевского спросили, существовали ли какие-нибудь приказы, которые разграничивали бы партизан от мирного населения, он ответил, что таких приказов не было... и даже не было сказано, кого следует считать партизаном. Говорилось: меня обстреливают из деревни, из местечка, из леса; значит, все, кто там находится,— партизаны.