Временами противнику удавалось зажимать в кольцо отдельные подразделения, но и в таких случаях окружение не достигало цели. Второй стрелковый батальон под командованием капитана С. Г. Леференко в течение дня дважды оказывался окруженным, но оба раза прорывался из кольца, нанося гитлеровской пехоте значительный урон.
Командир 1203-го стрелкового полка 354-й стрелковой дивизии Герой Советского Союза полковник М. Н. Павлов.
Всюду, куда бы ни рвался враг, он встречал достойны отпор. Нередко даже небольшие группы воинов принуждал вражескую пехоту либо прекращать атаку, либо поспешно ходить на исходные позиции.
Старший сержант А. Галкин с группой из трех бойцов вступил в неравный бой с 30 гитлеровцами. И группа Галкина победила. Из 30 гитлеровцев спаслись от огня не больше половины. Семерых захватчиков истребил лично старший сержант А. Галкин.
Другой пример. Красноармеец Хайбулла Гарифулин — подносчик мин, заменил в бою выбывшего из строя наводчика миномета и, открыв в нужный момент огонь, обратил в бегство взвод вражеской пехоты.
Красноармеец Хайдар Джамаев, участвуя в отражении атаки танков и пехоты противника, из противотанкового ружья поджег танк, а из личного оружия уничтожил восемь гитлеровцев.
Смело действовали наши снайперы. Ефрейтор Барей Исрафилов в течение первого боевого дня меткими выстрелами из снайперской винтовки уничтожил трех вражеских пехотинцев и двух автоматчиков на броне атаковавшего позиции роты танка. По нескольку гитлеровских захватчиков уничтожили снайперы Т. Денисов, С. Лозовой и другие.
Абсолютное большинство подразделений дивизии держалось до последней возможности. И все же на ряде участков обстановка с минуты на минуту усложнялась. Проводная связь КП дивизии с полками давно прервалась. Не всегда удавалось связаться и по радио. Гибли один за другим радисты. Заменять их приходилось порой людьми малоопытными.
Начальник оперативного отделения 354-й стрелковой дивизии подполковник В. П. Оськин.
В три часа пополудни, в самую тяжелую пору боя, полковник Д. Д. Воробьев, находившийся с оперативной группой в одном из кирпичных домов на окраине местечка Дзерженин, сообщил мне по радио об отходе к реке некоторых подразделений 1201-го и 1199-го полков.
Надо было принимать срочные меры, чтобы прекратить отход. С трудом удалось связаться по радио с начальником штаба 1199-го полка подполковником В. И. Пятенко. Он доложил, что отход прекращен. Полк по его приказанию контратакой оттеснил гитлеровцев на исходную позицию и ведет бой.
— А где Мухамедшин?
Подполковник Пятенко ответил, что примерно час назад командир полка убыл с НП, и, где он находится, пока неизвестно. Обещал выяснить, доложить.
Минуты две спустя радист снова передал мне микрофон.
Командир полка Павлов докладывал, как всегда спокойно, немногословно:
— Пытавшиеся отойти к реке подразделения соседнего полка задержал и принял под свое командование. Положение восстановлено. Командира полка Песковатского не видел. На вызовы по радио его НП не отвечает.
Пропали командиры двух полков. Где они? Может, гитлеровцы захватили их в плен? Может, погибли? Никто ничего не знал.
Примерно через полчаса подполковник Пятенко сообщил:
— Посланный на полковой НП лейтенант Вавилин вместе с остатками комендантского взвода только что вернулся на КП и принес полковое Знамя. Наблюдательный пункт разбит. Командира полка Мухамедшина там не оказалось. Вавилину приказано пробраться к реке и вынести боевое Знамя за Нарев. Командование полком принял на себя…
Когда лейтенант Виктор Вавилин получил приказание замполита майора Пожидаева вынести полковое Знамя в безопасное место, за реку, фашистские танки и пехота уже успели обойти позиции полка с фланга и вышли в тыл. Стрельба велась повсюду, и лейтенанту трудно было определить наиболее безопасный путь к реке. Направились к Нареву втроем по прямой. От полкового КП до реки было километра полтора. Казалось, чем прямее путь, тем короче. Впереди с зачехленным Знаменем шел знаменосец Загарин, за ним ефрейтор Марков, позади — лейтенант Вавилин. Вдруг — оглушительный взрыв. Сраженный осколком снаряда, замертво упал Загарин. Одновременно упал и тяжело контуженный Марков. Противник совсем рядом: неподалеку, за кустарником, ревели его танки.
Лейтенант Вавилин выхватил из рук мертвого Загарина Знамя, помог оглохшему ефрейтору Маркову перебраться в густой кустарник, завернул святыню полка в плащ-накидку и бросился вперед. Но всюду гитлеровцы. Пришлось до наступления темноты затаиться в кустарнике. С заходом солнца Вавилин пополз вперед. Наткнувшись по пути на убитого немецкого солдата, он надел на себя его мундир, каску и на глазах у вражеских солдат перебежал через поляну к реке. На одетого в немецкую форму что-то выкрикивающего по-немецки советского лейтенанта никто не обратил внимания.