— Господи, тебе я тоже кое-что привез. Он достал из кармана другую коробочку. Меньше, чем Эллин блестящий пакетик. Простую, белую картонную коробочку. Ее лицо скривилось.
— Лучше не надо. Достаточно одного простого «прощай».
— Может быть, для тебя, — пробормотал он. Взяв ее руку, он вложил коробочку в ее ладонь. — Возьми, открой.
Надя свирепо уставилась в его потемневшие синие глаза, едва удерживаясь от того, чтобы броситься ему на шею.
— Не командуй мной!
— Может, ты все же откроешь коробочку, — процедил он сквозь зубы.
Не один резкий ответ пришел ей на ум, но она молчала. Нет, она не унизит себя, умоляя его остаться.
Радуясь, что ее пальцы дрожат совсем немного, она открыла крышечку и замерла.
— Кольцо, — прошептала она, ошеломленная, не веря своим глазам.
— Похоже на то. — Он застенчиво улыбнулся. — Нравится?
— Это зависит…
— От чего?
— От того, что за ним последует.
Нет, с ней просто невыносимо, подумал он. Упрямая, как мул, настоящий подарок для мужчины, совершенно отвыкшего от женщин!
А Ник заверял его, что она все еще влюблена в него. Да что он понимает в женщинах? Нужно было дать ей привыкнуть к себе. Поухаживать, как предлагал отец. Цветы, шампанское, неделька в каком-нибудь романтическом местечке на побережье. Но, черт побери, он и так уже ждал слишком долго. Два года пытки достаточны для любого мужчины.
Рассвирепев, он взял ее лицо в руки и бесцеремонно поцеловал.
— О чем ты говоришь? — Георг не дал ей ответить и поцеловал снова. Еще сильнее. — Свадьба, черт побери! И дети.
Она не ожидала такой реакции и таких слов.
— О!
— И все? Только это? — Георг чуть не взорвался.
Ее губы медленно округлились, а в глазах появилась нежность.
— А как насчет уговорить женщину, ты, крутой мужик?
Казалось, он готов был задушить Надю. Но вместо этого приник к ее губам в долгом, медленном, томительном поцелуе. Дрожь пробежала по его телу, Он едва удержался от того, чтобы схватить ее и отнести в постель, показать, что два года тоски сделали с мужчиной.
— Как тебе это? — прошептал он.
— Неплохо, — шепнула она в ответ. — Для мужчины, писавшего только одно письмо на три моих;
— Не силен я в словах.
— Это я уже заметила.
— Ты сумасшедшая.
— Еще какая. — В голосе Нади появилась уверенность. — Тебе не приходило в голову, что я тут волнуюсь, переживаю, как ты там, хочу знать, что и ты немного переживаешь из-за меня?
— Я тоже переживал, особенно когда мне оказали, что отец Элли принялся вновь обхаживать тебя. Я места себе не находил, пока не узнал, что ты послала его подальше.
Надя заморгала.
— Кто сказал тебе о Фреде?
— Отец. Со слов Ника.
— Выходит, за мной шпионили?
— Так, наблюдали понемножку… Я… Мне не разрешали звонить по телефону. Что мне было делать?
— О… Георг, у меня нет слов. Застонав, он с силой прижал ее к себе и прошептал на ухо:
— Извини, что, не писал чаще и не смог приехать к тебе раньше.
Он поцеловал ее волосы и опьянел от знакомого аромата.
— Если ты не выйдешь за меня замуж, я буду околачиваться здесь и приставать, пока наконец ты не скажешь «да», лишь бы отвязаться. Подходит такой вариант?
— Уже лучше.
Георг закрыл глаза, глубоко вдохнул и выпрямил плечи.
— О'кей. Вот мое последнее слово. — Он мягко произнес:
— Вы нужны мне, миссис Адам, на любых условиях. Если ты захочешь красивых слов, я скажу их. Да что твоей душе будет угодно.
Георг замолчал. Надя ждала. Он нахмурился, провел рукой по своим волосам, вздохнул. Да, лучше пойти на поводу у этой женщины.
— Проклятье! Я люблю тебя. Это ты хотела услышать?
Надя улыбнулась. Медленно, любяще. Широко. Их поцелуй был долгим, упоительным и прекрасным.
Эпилог
Праздник был в разгаре, когда Надя обнаружила рядом с собой Георга. Он обворожительно пах мылом и мороженым. Шоколадным. Он купил четыре галлона для детей и один для себя.
— Пошли, — прошептал он на ухо. — Ник присмотрит за этими хулиганами, пока мы прогуляемся.
Надя улыбалась не переставая с того момента, как он надел на ее палец кольцо с изумительным бриллиантом.
Ник не заметил кольца, но все понял по сиянию ее глаз и от всей души поздравил их, обрадованный, к тому же известием, что не только не теряет компаньона, — но и приобретает большую долю в деле.
Элли сразу же заметила кольцо и тут же заверила мать и будущего отчима, что нисколечко не удивлена. И вообще, когда они собираются завести ребеночка?
Держась за руки, они сбежали с крыльца, словно юная парочка, решившая скрыться от людей.
— Люблю осень в горах, — прошептала Надя, когда они шагали уже по улице.
— А я люблю тебя.
— Знаю, — прошептала она. — Ты уже говорил мне это много раз за сегодняшний вечер.
Когда они вышли на окраину городка, Георг увлек ее под огромный дуб.
— Я должен объяснить тебе кое-что.
— Хорошо, объясняй.
— Во-первых, мне необходимо тебя обнять. — Он притянул ее к себе.
Он снял пиджак и галстук, расстегнул воротник рубашки и, закатал рукава. Теперь Георг больше походил на мужчину, которого она полюбила.
Чуть отстранившись, Георг посмотрел на нее горестными глазами.
— Знаю, ты очень огорчилась, что я не приехал сюда прошлым летом, но ведь у меня была подписка о невыезде, и я не мог нарушить ее… — Он попытался собраться с мыслями.
Обняв Георга, прижавшись щекой к его груди, Надя ждала, чувствуя, что он пытается сказать самое сокровенное.
— Все как-то запуталось — то, что я натворил, отчуждение от семьи, жизнь, которую я вел здесь. Ты.
Он жадно поцеловал ее.
— Часть меня была Аденом, другая — Георгом. — Он заговорил быстрее, словно почувствовал себя на твердой почве. — Мне нужно было понять, кто я и чего я хочу на самом деле, прежде чем приехать к тебе. Поэтому я просидел в Бостоне все то время, пока была в силе подписка о невыезде. Постарался помириться с сестрами и со старыми друзьями и работал вовсю, помогал отцу в операционной.
— Думаю, ты многое узнал о себе, — прошептала Надя, понимая, как много значит для него работа.
— Конечно, — он вздохнул. — Боже, мой отец — чудотворец со скальпелем. Святящаяся в его глазах гордость согрела Надю. Но ее раны еще не зарубцевались полностью.
— Он хотел, чтобы ты остался? Георг кивнул.
— Я сказал «нет». Мое место здесь, где живет моя семья.
Сердце Нади забилось сильнее.
— И где тебя с нетерпением ждут твои пациенты.
— Надеюсь. Но мне, видно, придется налаживать и новые отношения.
— Посмотри-ка, — прошептала она, и Георг проследил за ее взглядом.
Старый гараж, который он ожидал увидеть на углу, снесли, и через пустырь на его месте он увидел уродливый дом, давший приют их с Ником клинике. Ветви деревьев перед ним были увешаны желтыми, уже почти вылинявшими лентами. Они словно заждались его возвращения. У него защемило сердце.
— Это ты придумала? — спросил Георг, вглядываясь в любимое лицо.
— И я, и Элли, и многие обитатели городка. Мы любим тебя, док. — На ее щеках образовались ямочки.
Он шумно вздохнул, закусил губу, пытаясь сдержать слезы. Ее глаза тоже влажно заблестели.
— Только в одном я не уверена.
В глазах Георга промелькнула тревога.
— В чем, любимая?
Надя сделала вид, что размышляет, наслаждаясь выражением нетерпения на его лице.
— Я привыкла в постели к мужчине по имени Ален. Теперь его нет, но есть другой, уверяющий, что желает заняться со мной любовью. — Она украдкой взглянула на него из-под опущенных ресниц. — Ты ведь говорил это, да? Но я не уверена, каково мне будет с этим мужиком, Георгом, в качестве любовника. Или мужа.
Он крепче сжал ее в своих объятиях и опустил голову.
— Вот что я тебе скажу, милая, — прошептал Георг ласково. — Ты только доверься старому доку Лейтону — уж он о тебе позаботится.