- Прости, Люб, - пробормотала я. - Надя умрет последней.
И поползла наверх. Идти было просто невозможно. Вода текла сверху. Вниз по склонам струилась грязь, ручьями и потоками. Иногда такой силы, что они сносили с ног, и отбрасывали на несколько метров вниз. Ноги то и дело проваливались в трещины и дыры. Приходилось обходить огромные холмы из разрушенных зданий. Порой я слышала оттуда стоны и крики, но спасти кого-то из них было для меня не реально. Я не видела дальше своего носа, у меня не было сил, мои руки и ноги были изранены. И глотая слезы, ползла мимо.
Грязь чавкала, и не хотела выпускать моих рук и ног. Дождь не давал даже поднять головы. Ползла вслепую, и не заметив ямы на своем пути, провалилась в нее. К счастью, по сравнению с провалом она была неглубокой, всего пару метров. Возможно, она была глубже, но ее дно устилало крошево из бетона и кирпичей, а из этого хлама торчала бампером кверху машина. Дно уже было затоплено. Я примерилась - вполне могу покинуть яму, если залезу на капот машины. Осторожно, ступая почти по пояс в воде, приблизилась к машине, один раз провалившись в воду с головой. Стараясь не заглядывать в машину - в ней были пассажиры, я ухватилась за дверь, и подтянулась наверх. Лобовое стекло отсутствовало, а за рулем была женщина. И, похоже, что она была мертва. Я уже карабкалась на капот, когда мокрое железо выскользнуло из моих пальцев, и я упала вниз, прямо в салон машины. Автомобиль покачнулся. Я на мгновение испугалась, что он опрокинется в воду, но застрял он крепко. Я забарахталась на переднем сиденье, пытаясь выбраться, хотя бы выпрямиться, и ногой задела женщину. Холодные руки сомкнулись на моей лодыжке, и я закричала, хотя последние часы должны были уже приучить принимать от судьбы все, что ей будет угодно. В голове заметались дикие мысли, о том, что конец света уже наступил, а теперь появились и зомби.
Я осторожно вытянула свою ногу из ослабших пальцев, а женщина открыла глаза и зашептала:
- Машина тонет. Кажется, у меня сломаны ребра, а ноги... я ног не чувствую.
- Я не могу вам помочь, - в отчаянии прошептала я. Наши голоса были еле слышны за шумом безостановочно льющего дождя, который застилал глаза, затекал в рот даря вкус гари и пыли, стоило лишь его открыть.
-Не надо. Возьмите ребенка, заклинаю. Он плакал, долго плакал. Потом уснул. Надеюсь, уснул, я не могу этого проверить, я умираю.
- Не говорите так, вас обязательно спасут!
- Неизвестно, будет ли помощь. Я думаю это конец света. Столько им пугали, и никто по-настоящему в него не верил. Заберите моего мальчика. Ему почти два годика, его Мишкой зовут. Умоляю!
Я наклонилась и посмотрела вниз. На заднем сиденье спал ребенок, пристегнутый к детскому креслицу. Он был жив, я видела, как трепетали его ресницы, а губки обиженно изгибались даже во сне. Наверное, ему снится тоже, что и в реальности: бесконечно льющаяся вода и промозглый холод. Багажник машины уже полностью утонул в грязи, самое большее час, и она накроет ребенка. Мое сердце сжалось: если оставлю его здесь -никогда себе этого не прощу.
Я проскользнула между кресел и опустилась на заднее сиденье, такое же мокрое, как и все вокруг. Благодаря переднему сиденью, которое нависало сверху, напрямую на малыша вода не текла, но он все равно был мокрым. Непослушными, израненными пальцами я отстегнула пряжку ремня безопасности. Ребенок, похоже, настолько устал от продолжительного плача, что на мои манипуляции никак не отреагировал. Я ума не могла приложить, как буду тащить его наверх, ведь руки мне будут нужны для того, чтобы карабкаться, когда прямо перед своим лицом, между сиденьями увидела синюю тряпку. Потянув ее на себя, я поняла, что это рюкзак «кенгуру». Вот только не знала, как им пользоваться. В тусклом свете разглядывая крепления рюкзака и почти впав в отчаяние, я все-таки постигла эту науку. Засунула в нее слабо хнычущего ребенка и надела рюкзак себе за спину. Вроде держался крепко. Влезла на переднее сиденье.