Странно, что мамы до сих пор нет, обычно она уже была дома, когда я уходила, чтобы не оставлять малышку одну. Но ничего, крикну Анне Петровне, хорошей нашей соседке, чтобы присмотрела за непоседой.
Как только выскочила из дома, на пороге столкнулась с родительницей, которая несла большую сумку. Я поцеловала маму, забрав ношу, и вернулась с ней в дом, чтобы донести сумку до холодильника. Что-то мамочка выглядела сильно уставшей после работы.
— Мам, ну что ты себя совсем не бережешь? Ведь дороже тебя у нас никого нет, а ты постоянно на работе себя добиваешь. Ты же лефина, тебе нужно отдыхать, а ты совсем себя не жалеешь.
— Ну что ты говоришь, родная?! Сегодня был очень тяжелый случай у пациента, и я просто не смогла уйти от больного с такими серьезными ножевыми ранениями. Он поступил уже в пять часов вечера, поэтому я и задержалась, а сейчас еле на ногах стою.
— Ты переодевайся, сейчас ужин разогрею, — я начала доставать тарелку.
— Нет, иди на тренировку. Там отец специально тебя ждет, чтобы поговорить, а потом он уедет по делам альфы на два дня. Я справлюсь, беги, Леночка!
— Точно? — с недоверием спросила я.
— Точно. Все, беги, а то отец не любит, когда опаздывают.
— Хорошо. Тогда побежала.
Увидев замученную улыбку, я подошла к родительнице и обняла, немного отдавая своей силы, хотя она у меня очень слабая, но все же. И когда я закончила, моя мама выглядела почти замечательно.
— Спасибо, милая, но не стоило, — и, видя выражение моего насупившегося лица, ласково потрепала меня по волосам. — Все, беги, нечего опаздывать.
И я побежала, прихватив свою спортивную сумку с кимоно. Когда пришла, все уже разминались в главном зале. Я залетела в женскую раздевалку и начала быстро переодеваться. Минут через семь уже бежала по лестнице в кабинет к отцу. Он сидел в своем кресле и что-то писал на маленьком листке бумаги. Когда он меня увидел, его лицо озарила скупая улыбка, которая для меня всего дороже.
— Три минуты задержка, непорядок! Моя дочь всегда все делает идеально! — с напускным недовольством заметил он.
— Твоя дочь маме своей помогала, она только приехала с работы, — отец сразу посмотрел на часы, взволнованно что-то про себя пробурчав. — Надо с ней поговорить, совсем на этой работе себя не бережет.
— Я ей помогла, так что не волнуйся. Лучше скажи мне то, что я очень хочу услышать. И желательно подробно о твоих действиях, — подошла к диванчику и села.
— Ой, Лена, тут вариант только один, и это побег из нашей стаи.
— Но почему? Что тебе ответил альфа? Ты ему сказал, что я хочу учиться, что молодая, что мне еще рано детьми и нелюбимым мужем обзаводиться?
— Говорил, — улыбнувшись столь неуместному юмору дочери, произнес отец, — но он ничего не хочет слушать, ему важен только его сын. А Алексей рвет и мечет, чтобы была свадьба и признание пары. И притом, он настаивает на дистанционном обучении для тебя, пока ты не забеременеешь.
— Но это бред! Как же так! Ведь он взрослый мужчина и должен понимать, что мы еще дети, рано потомство заводить. Зачем Станислав Алексеевич поддерживает сына в женитьбе не на своей истинной паре, а на лефине-виене? А если Леша встретит пару, то меня замуруют где-нибудь, так как у нас нет разводов? Почему альфа не думает о сыне, ведь тот еще нигде не был, отучится и найдет свою единственную женщину. И будут…
— Елена, — прорычал отец, — то, что я тебе скажу, останется между нами, ты никому ничего не скажешь, особенно семье альфы. Клянись.
— О-о-о, ладно, клянусь!
— Истинная пара Алексея умерла в десять лет от миражной болезни оборотней! Да, она сошла с ума, не справившись со своей волчицей, утопилась в озере, когда подвернулся случай. И теперь ты — единственный шанс родить наследника Лешке, поэтому альфа тебя не отпустит.
— Ты знал? — слезы выступили из глаз, что со мной так хотели поступить.
— Нет, только сегодня утром узнал от верного осведомителя, ведь они эту информацию скрывают, а все концы кинули в воду, поэтому и говорю, что единственный вариант — это побег. У меня есть хорошие знакомые, у них своя бойцовая группа, которая работает неофициально, но по поручениям ГУОПО. Только они смогут тебе помочь.
— Но, папа, как же так? За что? Как я буду без вас, без своей семьи?
— Дочка, мне самому тяжело, но выхода нет, либо побег, либо будешь жить в клетке. Это сейчас они вроде как тебе позволяют многое, но оказывается, за тобой даже в университете следят, поэтому никому не доверяй.